– Конечно. В чем смысл жизни, если ты не можешь ни на что намекнуть? – спрашивает она с казалось бы неуместным вздохом. – Но, во всяком случае, все, что я предполагаю, может быть, как и у нашего дорогого, милого Бека, у тебя есть немного мятежной стороны.

– У меня нет ее, – протестую я, вероятно показавшись более оскорбленной, чем должна. – Я никогда не делала ничего мятежного во всей своей жизни, – опять же, мою мать никогда не заботило то, что я делала, поэтому, как я могу быть вообще бунтаркой?

– Может быть, у тебя есть тайная темная сторона, и пирсинг – это лишь тонкий способ показать это.

Беспокойство шевелится в моей груди, как спящий зверь, готовый проснуться и напасть на меня. Бек сказал вчера вечером нечто подобное о переходе на темную сторону. Я настолько очевидна? Если это так, я волнуюсь из–за того, что еще они заметили во мне за последнее время.

– Так, быстрый вопрос. Когда ты возвращаешься из Нью–Йорка?

– Зачем спрашиваешь? Планируешь сделать для меня приветственную вечеринку? – шутит она. – Или ты просто так сильно по мне скучаешь?

– Конечно, я скучаю по тебе, – говорю я, расслабляясь из–за того, что она не сказала ничего по поводу очень заметного изменения темы. – Даже если ты заноза в заднице.

– Ой, я тоже люблю тебя, Виллс, – отвечает она сухо. – И для информации, ты тоже заноза в заднице, поэтому мы такие хорошие друзья.

– Да, может быть ... А если серьезно, когда ты возвращаешься?

– Я лечу обратно в субботу днем. Почему ты спрашиваешь? Что произошло?

– Ничего, – я громко выдыхаю. – Просто у Бека вечеринка в пятницу, и он заставляет меня идти. И мне ненавистна идея, что я иду одна.

– Ну, ты не будешь одна. Бек будет там, – и снова, намек на горечь появляется в ее интонации. – И Ари с Луной, и, возможно, Грей с тех пор, как эти двое прикреплены бедрами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

– Они вернутся из своей поездки к этому времени? – я напрягаюсь, когда я слышу стук в дверь.

– Должны, – говорит она. – Ты всегда можешь позвонить и узнать.

– Окей, я могла бы это сделать, – я поднимаюсь со своей кровати, когда стук становится громче, и на цыпочках иду из моей комнаты к входной двери.

– Или ты можешь просто пойти одна, – продолжает она. – Чтобы вы с Беком наконец–то смогли переспать.

Нервный выдох трепещет на моих губах, когда я наклоняюсь, чтобы заглянуть в глазок.

– Не начинай снова, – облегченный вздох вырывается из меня при виде Бека, стоящего снаружи. – Эй, я должна идти. Только что появился Бек.

– Конечно же, он это сделал, – говорит она. – Он едва ли может держаться вдалеке от тебя больше, чем один день.

– Он здесь, чтобы просто помочь мне.

– О, бьюсь об заклад, что так и есть. Просто убедитесь в том, что позвонишь мне после того, как это произойдет.

– Во–первых, я никогда не позвоню тебе сразу после того, как в первый раз у меня будет секс, – я оборачиваю пальцы вокруг дверной ручки. – И во–вторых, мы с Беком никогда не будем заниматься сексом. Поверь мне; он даже не хочет заниматься со мной сексом.

Голос в глубине моего сознания хохочет от смеха.

– Что если он хочет? Ты это сделаешь?

– Нет.

– Ты абсолютно точно сомневаешься.

– Нет, я не сомневаюсь, – ведь правда? – А почему ты так одержима этим?

– Это не так. Я просто веселюсь.

– Ну, пожалуйста, мы можем, оставить это?

– Хорошо, – сдается она. – Я дам тебе сорваться с крючка... на данный момент.

– Ну и дела, спасибо. Ты очень добра.

– Всегда пожалуйста, – язвительно замечает она. – Поговорим с тобой позже.

– Пока, – я вешаю трубку и открываю дверь с улыбкой на губах. Хотя мое облегчение мгновенно сменяется замешательством, когда Бек обхватывает рукой свой рот, пытаясь скрыть усмешку. – Из–за чего вся эта улыбка?

Он высовывает свой язык.

– Почему это странно? Я улыбаюсь все время. На самом деле, это своего рода мое отличительное качество.

– Это правда, но все–таки... – я смотрю на него с опаской. – Ты думаешь, что что–то смешно, но я не могу понять, что.

– Да, может быть, но поверь мне; вероятно лучше, чтобы ты не знала, – он сильно прикусывает губу и запихивает руки в задние карманы. – Итак, ты готова к тому, чтобы отбуксировать твою машину обратно? – его взгляд блуждает по клетчатым пижамным шортам и верху с длинными рукавами, в которые я одета, оставляя теплый след на моей коже, который согревает каждую часть моего тела. – Ты все еще одета в пижаму.