Энтони вначале попытался возражать, но он и сам чувствовал, что достаточно слаб. Поэтому смирился с судьбой и организовал пункт руководства прямо из своей комнаты.

В течение дня периодически приходила Аня, чтобы сменить ему повязку. Но в конце дня Энтони возмутился:

– Мне больно, когда ты каждый раз делаешь перевязку и накладываешь кремы. Можно просто оставить это заживать.

– К сожалению, Энтони, само по себе очень редко что бывает. Поэтому тебе надо потерпеть. Тем более для меня важно, чтобы не было воспаления и не образовался бы гной.

Так и прошли несколько дней. Аня делала перевязки, Энтони руководил разгрузкой пришедшего корабля.

Максим себя чувствовал плохо, даже очень плохо. С момента ранения он уже не спал несколько ночей. Боль в руке казалось только усиливалась. К нему несколько раз приходил доктор, говорил, что всё нормально и уходил.

Но проснувшись очередным утром, Максим почувствовал, что у него жар и не смог заставить себя встать.

Аня сидела, задумавшись над очередной формулой лекарства, когда с рынка вернулась её горничная.

– Говорят, что ваш муж заболел, госпожа, - сообщила она прямо от входа.

– Мы раздельно живём, - отмахнулась от неё Аня.

Энтони, который чувствовал себя уже намного лучше, однако переспросил:

– А что с ним случилось?

– Говорят горячка. Высокая температура.

Энтони повернулся к Ане:

– Может ты сходишь к нему, посмотришь?

– Почему я должна ходить к человеку, который сделал такое со мной, а также продырявил тебя совсем недавно?

– Аня, - замахал руками Энтони.
– Это не он меня дырявил. Это был другой человек. Я просто появился в ненужное время в неправильном месте. Макс пытался меня предупредить, чтобы я уходил оттуда, но я был глуп и полез на рожон. Я чуть не испортил дело государственной важности.

– Энтони, у тебя вроде бы нет жара, но ты говоришь странные вещи. Тем более у него есть доктор, который может ему помочь.

Энтони вздохнул, а потом повернулся к горничной:

– А ты можешь проверить, от чего у господина горячка?

Через несколько часов слуги сообщили, что никто не знает от чего у мужа Ани горячка, и что доктор сделал кровопускание молодому господину, но лучше тому пока не стало.

На следующее утро пришли новости, что молодому господину ещё хуже.

– Аня, сходи к нему, пожалуйста, - ещё раз попросил Энтони.

– Хорошо, я схожу. Но честно Энтони, это не наше с тобой дело, и ты слишком хороший. Всё время пытаешься помочь тому, кто не заслуживает этого.

Аня собрала свою медицинскую сумку и направилась в дом отца Макса.

Отец Макса не был очень рад её приходу и колебался, пропускать ли её к Максу.

– Врач говорит, что Макса может спасти только настоящее чудо, - тяжело произнёс он.
– Только мы начали сближаться, и мой сын стал таким, каким я хотел бы его видеть, и тут это.

Отец Макса осел на кушетку, закрыл лицо руками и оставался ко всему безучастным.

Поэтому Аня решила сама пройти в комнату Макса. Если уж брат так настаивал на этом визите, она должна ему сказать, что она сделала всё, что могла. Поэтому она оставила отца Макса, который даже и не заметил её ухода, и направилась по дому искать комнату Макса.

Её она нашла достаточно быстро. Войдя, она не нашла никого рядом с постелью больного, который метался в жару.

Аня подошла поближе. В комнате стоял неприятный запах грязи, человеческой мочи, затхлого воздуха и чего-то гниющего.

Перво-наперво Аня подошла к окну и немного растворила его. Потом она подошла к кровати больного, но сразу же поняла, что осматривать здесь она его не может просто даже по причине гигиенических соображений. Она позвонила в колокольчик.

Через какое-то время вошёл Джон, камердинер Макса. Он уже открыл рот, чтобы возмутиться присутствием девушки в комнате его господина, но Аня его тут же прервала:

– Срочно позвать мне горничных.

Когда девушки появились, Аня дала им чёткие указания, чтобы они подготовили свежую кровать в соседней комнате, а также принесли горячую воду, чистые полотенца и новую одежду для господина.

Джон, камердинер Макса, ещё попытался немного возразить, но он сам понимал критичность ситуации, и поэтому решил следовать указаниям этой молодой жены господина.