Он взял со стола маленький - с лезвием всего в пару дюймов - нож.

– А что, другого ножа нет?
– спросил он полушепотом.

– Только этот.

Иван покачал головой. Им все еще не доверяют... Ну что ж, придется обходиться тем, что есть под рукой. Он открыл канистру с маслом. Наклонив, налил примерно со стакан на дно казана.

– Вы что, никогда не готовили?
– не оборачиваясь, спросил он.
– Кроме бифштекса с кровью? Ну, и что тут сложного?..

Джейн, посмотрев на испачканные руки, принялась оттирать их ветошкой.

– Что за идиотский вопрос...
– процедила она.
– По вашему, я похожа не тех женщин, что прозябают на кухне?

– Лучше я пойду дальше набивать патроны.

– Ладно, ладно... простите.
– Она коснулась мужского локтя.
– Я сильно не в духе. Shit!.. Не могу припомнить, чтобы я еще когда нибудь оказывалась в таком дерьме.

– Вы ждете от меня слов сочувствия?

– Мы можем отсюда как то выбраться?
– свистящим шепотом спросила женщина.
– Давайте убежим?!

Козак вскрыл пакет с мытой очищенной морковью и принялся нарезать ее в казан с помощью этого маленького, но острого ножика.

– Не получится.

– Почему?

– Дорога и поле заминированы.

– Признайтесь лучше, что вы боитесь...

– Конечно, боюсь.
– Козак принялся нарезать очищенный лук.
– Только идиот рискнул бы махнуть через стену, чтобы отправиться гулять по минному полю... Сейчас будем плакать...

– Значит, не получится сбежать?
– В голосе Джейн сквозило не только разочарование, но и раздражение, и, как показалось Ивану, даже злоба.
– И что, вы даже не будете пытаться?

Козак открыл упаковку с говяжьей вырезкой. Понюхал ее, потом принялся кромсать с краев, держа сам этот уменьшающийся в размерах шмат мяса над казаном.

– Надо выждать удобный момент, - прошептал он.
– Вы мне вот что лучше скажите, - он решил поменять тему.
– Зачем вы назвались... так, как назвались?

– Наташей?
– Женщина, ощутив порыв довольно свежего ветерка, плотнее запахнула куртку.
– А что оставалось делать?

– Мне стоило большого труда объяснить этой публике, что вы не проститутка. Ну... не такого низкого пошиба, как те, кого в Турции называют "наташами".

– Хам.

– В следующий раз будете объясняться с этой мужской компанией сами.

Козак поставил казан с заготовкой для плова на металлическую плиту с вырезом, от которой уже ощутимо пыхало жаром.

– Давайте лучше про дело поговорим, - наклонившись к ее уху, прошептал он.
– Чтобы спастись, я должен кое что для себя прояснить...

– Чтобы сбежать в одиночку?

– Не говорите глупостей... Хочу спросить про Париж. Про тот инцидент, с которого все началось.

– А!.. Париж.

– И это все?

– У Жана Луи был друг... Ну, вы понимаете.

– Педераст?

– Гей. Они очень дружили одно время.

– Хорошее начало для сценария порнофильма.

– Есть такое мнение, что они продолжали иногда встречаться и после того, как Жана Луи подключили к нашим делам.

– Ну... и?

– Этот человек, друг Жана, тоже работал в свое время в "Париба", он банковский сотрудник, специализируется на офшорных схемах.

– Уже интересно.

– Еще интереснее то, что этот мсье когда то работал в подобной схеме... В тот период, когда дела на этом направлении курировал один наш общий знакомый.

– Кто именно?

Джейн ответила после паузы.

– Тот, у кого мы недавно были в его "звукозаписывающей студии".

– Ричард?

– Тссс!..
– Джейн испуганно обернулась.
– Могут услышать.

– Думаете, за гибелью Жана Луи стоит именно... именно он ?

– Я рассказала то, что слышала от Майкла.

Козак задумчиво покачал головой. Ну что ж, в этой части пазл сложился...

– Они заставили Жана снять в то утро его собственные средства, - прошептала Джейн, - и перевести на счета, с которых их тут же перегнали на Кайманы.

– Много бабок сняли, прежде чем пустить в расход, обыграв как самоубийство?

– Забрали все, что Жан Луи накопил... почти три миллиона евро.

– Понятно. А этого... друга его, гомика - нашли?

– Как в воду канул.

– Вряд ли он жив сейчас.

– Майкл так тоже думает... И вот еще что. Мне эти люди, что привезли нас сюда, кажутся сильно подозрительными.

– Хм...

– Двое из них, кажется, участвовали в нашем похищении.

– Кто?

– Хохол - точно. Я, когда очнулась в самолете, не подала виду. Но он там был... я слышала его голос.