Фарамонд гневно сплюнул на сторону. Будь оно проклято, это время! Сколько смертей и боли лишь за то, чтобы взять над ним верх, и все равно без толку. Время берет свое. Оно бежит по одной линии, от начала к концу, как река. Все верно, реку вспять не повернуть. Но есть и другой путь. Абраксас знает о нем, а он, Фарамонд лишь слышал, но и слух греет сердце. Бессмертие. Время может двигаться по кольцу, как во временной ловушке, а может течь сразу в нескольких направлениях, и тогда живешь сразу несколько жизней. Тяжело представить, а еще тяжелей сделать…

Там, под этими каменными великанами — подземные города альфарского народа. Темные колдуны и чернокнижники, кровопийцы и демонопоклонники. Без мерзкой бесовской мощи и магии крови альфарцы давно бы погибли под натиском степных племен. Злобные и опасные, как загнанный в угол зверь, они засели в пещерах, в руинах того, что было алмазом их цивилизации, бесценным сокровищем. Теперь лишь хладный и гнилой труп… Но некоторые осколки того алмаза до сих пор находятся под землей, в руках жрецов. Тяжело расставаться с властью, привилегиями и богатством. Жречество всеми силами старается не упасть с трона. Оно готово скормить весь альфарский народ демонам, но не отступит.

Справа медленно, будто плывет, выдвинулась черная морда благородного скакуна. Грохот копыт становился громче, сливался в знакомую громовую дробь. Но это всего два всадника, а когда скачет добрая сотня, то под ногами лошадей дрожит земля, степь знает и любит этот грохот.

Конь маркизы уже взмок, но пена еще не капает с губ, не свисает неряшливыми лохмотьями, хотя скачут уже не первый час. Конечно Леонор могла прибегнуть к чарам и переместить себя и Фарамонда ближе к подземным городам, но тогда возникал риск что жрецы их заметят.

Фарамонд приподнял голову от конской гривы, развернулся к спутнице:

— До заставы осталось совсем немного!

— Я уже чувствую их, — ответила Леонор, не оборачиваясь. Может и к лучшему, от взгляда черных глаз барона до сих пор лихорадит.

Копыта гулко стучат по сухой серой земле, узкая дорога лентой петляет по высоким зарослям травы. В этом зеленом море легко можно притаится и всаднику, прильнул к коню, потянул за узду, чтоб тот морду опустил к земле, и все, не видать. Степняки подчас так и поступали, ох как же альфары их ненавидели.

Шустрые, коварные, и неуловимые воины степей нападали не только днем, но и ночью, не стеснялись бить в спину, набегут гурьбой, выпустят сотню другую стрел — и обратно в степь. А ведь альфарцы не люди, их жизнь может тянуться и тысячу лет, а тут подлая стрела в грудь. Много слез и крови пролито на этой земле.

Бойня между альфарцами и степными племенами тянулась уже не одну сотню лет. Долгая жизнь позволяла годами копить злобу и взращивать страшные планы мести. Не прошло и десятка лет с «ночи младенцев». Лучшие из лучших, альфарские воины — храмовники под покровом ночи напали на стан кочевников, кого смогли — убили, остальных угнали в плен. Жертовные алтари в ту ночь стали алыми от крови детей и младенцев, она реками бежала по канальцам на плитах ритуальных рак… Если верить легендам, то под могильными камнями покоились останки демонов, некогда правивших альфарским народом.

Жрецы пустили под нож всех, до единого. Демоны глубин собрали обильную жатву. Их око теперь неусыпно следит за кордонами альфарский владений. Ни один колдун или даже молодой шаман не сможет пройти незамеченным. Око ловит даже тень колдовства, видит сквозь любые чары, злой взгляд пронзает пространство и время. Именно оно поможет отыскать Анри, но как пробраться в подземелья незамеченным? Как ускользнуть от взгляда «Ока демонов»?

Фарамонд молнией несся по степи, снова уткнулся лицом в конскую гриву, иначе подлый ветер саданет копьем в широкую грудь, выбьет с седла, словно юного сквайра, что еще только учится ездить верхом.

Ветер уже не холодный, но и не жаркий, что сушит и обрывает кожу, как раз золотая середина. Дуновение хоть и свежее, но не колет морозными иголками. Солнечные лучи беспощадно пекут спину, плечи, конь уже весь блестит от пота, горячее тело несется по дороге паша жаром, как раскаленный в горне молот, брошенный демоном глубин. Леонор скачет рядом, тоже прильнула к скакуну, хоть и могучая колдунья, а законы природы есть законы природы, встречный ветер не спросит колдун или нет, опрокинет наземь, осыплет пылью, засмеется лихо.

Маркиза внешне не изменилась, все та же гордая осанка, роскошные золотистые волосы, но внутри, оттуда, из глубины, на мир смотрит другой человек. Мы все меняемся, со временем, при разных обстоятельствах, но перемены, так или иначе, закономерны. Многое в людях не изменяется никогда, только внешняя оболочка, привычки, вкусы. Человек не может измениться кардинально. И все же может… Фарамонд внимательно наблюдал за переменами в характере Леонор. Время шло, и она отдалялась, становилась чужой, незнакомой и страшной. Фарамонда пугало такое быстрое преображение, ему нравилась прежняя Леонор, пускай и жестокая, и хитрая, но готовая на все ради них. На все…Теперь готова на все, ради себя, а он остался за границей круга. Неужели снова один, вновь сам по себе?