"Я заплатил за двоих", - беззвучно усмехнулся Андрей и вышел за двери, надевая перчатки.

Очевидно, эта же мысль осенила и Диму, потому что он возник рядом довольно быстро, Андрей только сел в седло и еще даже не успел завести мотоцикл..

– Андрюха, я тебя таким вообще никогда не видел!
– ошарашено заявил он.
– Ты чего, летун?
– Дима хлопнул друга по плечу.
– Разве это проблемы? Вспомни, из какой задницы ты выпутался в Майами!

Он шутил, хоть и не понимал, насколько близко сейчас находится к истине. Просвещать Диму Андрей не собирался. Поэтому он просто промолчал и надел шлем.

– Да ладно тебе, - попытался друг кое-как смягчить возникшую преграду.
– Все наладится. Построишь в Германии дом, вырастишь сына, дерево. Приучишь его к мотоциклам.

– Может быть, - улыбнулся Андрюха.
– Тебя подбросить?
– машинально спросил он сухим тоном, не горя желанием продолжать разговор в принципе.

– Сам доберусь, - Дима воспринял его слова правильно и хлопнул Андрея по плечу.
– Не гоняй лихо. Тебе еще детей растить.

Друг повернулся влево и шагнул на пешеходную "зебру".

Горел зеленый, и парень торопливым шагом двинулся через дорогу, даже не глядя по сторонам. Пусть правила дорожного движения и были в ту минуту на его стороне, от беды это Диму не спасло.

Андрюха вставил ключ зажигания в замок - щелчок, загорелась приборная панель. Он не успел запустить двигатель, по ушам пилой прорезался дичайший визг тормозов за спиной, после которых последовал глухой звук удара и резко ударивший по ушам женский вопль:

– Убили! Парня убили! Господи, убили! УБИ...

Словно в замедленной съемке воспринимая все происходящее вокруг, Андрей повернул голову, боясь увидеть на проезжей части именно то, о чем уже целую секунду трубил мозг.

Только в кино автомобиль, несущийся на красный, успевает как вкопанный замереть прямо перед человеком, оставляя за собой минимальный тормозной путь...

В реальной жизни Диму как щепку снесло в сторону, метров на десять правее. Пролетев все это расстояние, он остановился лишь при ударе о лобовое стекло другой машины, ожидающей своего сигнала светофора.

Вопли людей гулким эхом отдавались в пустой голове Андрея, когда он изо всех ног мчался к телу друга, позабыв даже снять с головы шлем...

Расталкивая в стороны мигом собравшихся зевак, Андрюха вырвался прямо к месту происшествия и остолбенел. Выглядело все невероятно плачевно. Лицо покрывали кровоточащие ссадины, отсутствовал клюк привычных для Димы густых черных волос, а на черепе открылась трещина, кровь из которой била особенно обильно.

– Вылетел из-за угла!

– На красный!

– Бедный парень!

Крики толпы невероятно бесили и мешали сосредоточиться.

– Позвоните в "скорую"!
– проревел Андрюха, напрочь забыв о собственном телефоне.

Он положил трясущуюся руку на шею Димы и не смог найти пульс. В панике прижал ухо к груди друга и не смог разобрать биения сердца...

Шок словно багром ударил по голове. Несколько секунд мозг вообще отказывался выдавать любые мысли, пока в нем внезапно, абсолютно нежданно и мимолетно не пронесся небольшой кусочек из прошлого:

"...у какого-то старика остановилось сердце. Он упал практически замертво ... я запустила кисть прямо в тело этого деда и нащупала его сердце... сжала... отпустила и снова сжала. Так и имитировала биение, пока сердце не забилось само, не вошло в прошлый ритм..."

"Ты снова меня спасаешь!" - только и подумал Андрюха.

Сотворив кисть, он, будто заправский филиппинский хилер, запустил ее в тело друга прямо сквозь грудную клетку и осторожно нащупал сердце. Сжал его и тут же отпустил. И еще раз.

Пот лился ручьями. Андрей ослабил ментальную хватку и тут же сдавил сердце снова. С неприятным хлюпаньем брызнула кровь из трещины в черепе, и Андрюха, проклиная себя, на чем свет стоит, тут же создал еще одну кисть и, слегка изменив ее форму, заткнул дыру и накрыл голову Димы.

Снова сжал сердце и отпустил. Ничего. Ноль эффекта.

– Ну нет...
– прошептал Андрей, неизвестно к кому обращаясь.
– Твою мать... нет... НЕТ! ДА КАК ЖЕ ТАК?!
– громогласно проревел Андрюха, начисто позабыв обо всех людях вокруг, и, выдернув кисть из тела друга, слил ее воедино со своим правым кулаком.