– Ну... раз уж ты так говоришь, - улыбнулся Дима.
– Я тут смотрел недавно старые фильмы, и, знаешь, теперь всерьез задумываюсь, что Ван Дамм был летуном.

– Нет, это вряд ли, - усмехнулся Андрей.
– Он двигается как человек. Все его коронные удары, как правило, сняты в замедленной съемке, чтобы зритель мог внимательно все рассмотреть. Плюс, он всегда делал один оборот. Половину из того, что показывал Ван Дамм, я бы, в принципе, мог повторить в студенческие годы. Не с такой филигранной растяжкой, конечно, но само движение и скорость - вполне. А вот Скотт Эдкинс... да, этот может быть, я подозреваю. Два варианта - или он действительно очень серьезный боец, фанат и корифей боевых искусств, или летун, который очень много времени посвящает тренировкам. Я видел фильмы, где он успевал ударить ногами три раза за два полных оборота в воздухе, не касаясь земли.

– Ну...
– Дима ухмыльнулся.
– Наверное, и у меня получится.

Он подпрыгнул в воздух на полтора метра вверх и, совершив кувырок вперед через голову, вышел из него с ударом ноги, словно заправский ниндзя Мортал Комбата. Приземлился и тут же вновь взмыл в воздух, выбросив колено в голову воображаемому противнику, и подкрепил его ударом ноги с разворота.

– Не верю, - констатировал Андрей.
– Слишком много времени ты держишься в воздухе.

– Навык придет со временем. Я ведь не Эдкинс, - развел руками Дима.
– Но, я, в принципе, понимаю, что в боевых искусствах все дело в страхе. Ногами швыряться не тяжело. Только страшно приземлиться на шею и поломать ее.

– Швыряться не тяжело, - Андрей взял кирпич другой рукой.
– А вот бить гораздо тяжелее. Лови!

Дима отбил летевший в него снаряд в сторону.

– Мне нравятся силы, - сказал он, улыбаясь.
– Чувствую себя богом. Прекрасное ощущение. Даже если не брать в расчет то, что таких как я - тысячи.

– Лови!

Удар. Осколки кирпича посыпались на землю.

– Как ты ухитрялся учиться сам?
– спросил Дима.

– Импровизировал. Тебе повезло больше. Не совершишь моих идиотских ошибок. Лови!

***

– Как дела у Димы?
– мягкий голос Лены в телефонной трубке согревал его слух.

– Хорошо. Я бы даже сказал, отлично. Здоровье идет на поправку. Набирает вес, учится пользоваться силами. Считает, правда, что две кисти это мало, но я всегда напоминаю, что в мире есть миллиарды людей, и близко не наделенных такими силами. Чтоб не раскатывал губу.

– Как он после суда?

Андрей потер лоб, хоть Лена и не могла этого видеть.

– Вроде нормально. Признаться честно, я боялся, что он сорвется. Но вот уже третья неделя пошла, и он держится неплохо. Не пытается устроить самосуд. Черт... пять лет назад я бы, наверное, устроил.

– У него перед глазами есть твой пример, - любимая словно читала его мысли.
– Наверное, не хочет оказаться потом посреди Америки в огненных шмотках, и творить страшные вещи за черт знает какую це...

– Давай не будем, - перебил ее Андрюха.
– Ты же знаешь, я не люблю это вспоминать. Расскажи лучше, как ты там?

***

– Честно говоря, я ужасно боялся, что потеряю контроль во время полета, - признался Дима.
– Одно дело, когда ты летишь сам, и совсем другое - нести на себе...
– он замешкался.

– Меня?
– Аня приподняла голову с его груди и посмотрела наверх, встретившись с парнем взглядами.

– Тебя, - согласился Дима.

– Ну... все хорошо, - улыбнулась она.
– Честно сказать, все вообще очень хорошо. Давно не чувствовала себя настолько в порядке. А ты?

– И я, - прошептал он.

Над их головами распростерло свои объятия ночное звездное небо. Дима с Аней лежали на заранее приготовленном одеяле на крыше водонапорной башни в нескольких километрах от города. Ни шума улиц, ни криков местной шпаны, постоянно выясняющей отношения, ни малейшего намека на опасность.

– Здесь очень спокойно, - словно прочитала мысли Димы девушка.
– Я бы так и лежала здесь, смотрела на звезды...

– Я хочу с тобой кое-что обсудить, - прервал он Аню.
– Вопрос щекотливый, решение я уже принял. Но... нужно выговориться. Ты не против?

– Я не против. Но зачем выговариваться, если ты уже принял решение? Мой ответ разве изменит что-то?

– Вряд ли, - покачал головой Дима.
– Тут немного не та ситуация, чтобы менять решение. Просто... хочу, чтобы ты знала.

Аня отдалилась от него, поджала ноги под себя и села на крыше башни, внимательно глядя на своего собеседника.

– Я вся во внимании, - сказала она.

– У меня никак не идет из головы тот суд, - Дима тоже принял сидячее положение и потер лоб ладонью.
– Ублюдок мог убить меня, а сейчас все так же возит свою жирную задницу в БМВ и довольно лыбится в зеркало...

– Ты собрался мстить ему?
– спокойно спросила Аня.

Дима замешкался.

– Честно сказать, такой реакции я не ожидал, - ответил он.
– Думал, начнешь кричать, нервничать...