– Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, - объяснила Аня.
– Есть ситуации, когда криком не поможешь. Наверное, это одна из них, и лучше нам нормально поговорить. Я понимаю тебя.

– Правда, понимаешь?

– Правда, понимаю. В моей жизни была одна ситуация, когда я жаждала мести, - Дима не подал виду, что знает, о чем она, - и в тот момент я думала только о том, как должен мучиться тот человек. Потом пришли новые мысли. Я поняла, как сильно мог подставиться человек, что вступился за меня...

"Этот бывал в ситуациях и похуже", - подумал Дима.

– ... а сейчас, по прошествии времени, я... как бы это объяснить... я не считаю себя виноватой. И не считаю невиновным его... но так вышло, что моя жизнь нормализовалась, а его - скатилась по наклонной. Утонула в болоте...

– И кто в этом виноват? Ты? Или парень, что надругался над тобой?
– прямо спросил Дима.
– Ты всерьез думаешь, что он должен был после этого всю оставшуюся жизнь бегать по полю и собирать цветочки?

Аня от неожиданности закашлялась, на ее глазах выступили слезы.

– Андрей... скотина! Он рассказал тебе все!

Нахлынула старая боль, девушка изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Дима чуть наклонился вперед и взял ее маленькие аккуратные ладони в свои руки. Поднес к губам и поцеловал.

– Для меня это ровным счетом ничего не значит, - твердо сказал он.
– Не дай Бог, случись это сейчас - я бы размазал урода по стенке. Ты ни в чем не виновата. И не могла быть виновата. А Андрей все сделал правильно. Как еще ему следовало поступить? Сдать полиции? Ты можешь гарантировать, что тот тип не вышел бы из участка на следующий день и не продолжил?

– При чем здесь он, и то, что Андрей перешагнул грань?
– всхлипнула Аня.
– Он не контролировал себя тогда, мог легко убить человека. Мы оба знаем, что он натворил в Америке. И, вернувшись сюда, он мало изменился.

– Тут ты не права. Он изменился, - возразил Дима.
– Нужно немного больше времени, чтобы это понять. Мы долго говорили с ним, пока я лежал в больнице. Не один раз. И он изменился. Я вижу это.

– Как можно измениться после такого?!

– Ты права. Наверное, нельзя, - согласился он.
– Правильнее будет сказать - он научился себя сдерживать. И поступать не так, как велит вспыльчивый подросток где-то глубоко внутри, а так, как поступил бы человек постарше. Но в одном он прав, как бы противно это не звучало. Есть исключительные случаи, в которых зло нельзя пускать на самотек и доверять правосудие системе. Поэтому и я не могу. Я... я мог погибнуть. Моя мама осталась бы без сына по вине зажравшегося ублюдка, который несся на красный, а потом даже не вышел из машины, пока Андрюха меня откачивал! Ты всерьез считаешь, что я должен оставить все, как есть?

Аня отрицательно затрясла головой, слезы градом покатились по щекам.

– Я боюсь, что ты убьешь его, шагнешь за грань, и закончишь так же, как Андрей! Я боюсь только того, что я могу тебя потерять!
– девушка вырвала ладони у Димы и прижала их к лицу.
– Жизнь слишком часто давала мне пинка под зад, чтобы я могла спокойно это воспринимать!

Он подвинулся вперед и крепко обнял девушку. Прижал к себе, дал пару минут, чтобы выплакаться.

– Я обещаю тебе, - сказал Дима тихо, - что никого не убью. Никого. Никогда. Не убью. Я представляю себе, что это такое. И пробовать на вкус не собираюсь. Верь мне. Три месяца мы знакомы, не будем учитывать ту встречу на Новый год. И все эти три месяца я думал о том, что мне крупно повезло. Я не собираюсь тебя терять. Никогда.

– Тогда не ходи мстить!

Дима вздохнул.

"Это выше моих сил", - подумал он, но вслух не сказал ничего.

***

Случись такое в шестидесятые годы - пришлось бы следить за кучей народа, чтобы подобраться к цели. Опрашивать тех, кто, так или иначе, имеет отношение к его работе, сужать круг до приближенных, возможно, подбираться к секретарше фирмы, чтобы узнать, где и когда ее босс бывает максимально безоружным и неохраняемым...

В общем, достаточно сложный и нудный процесс.

К счастью, у Димы в распоряжении был интернет со всей его богатой информацией практически на любого жителя планеты, откуда он узнал адрес головного отделения фирмы, где всем заправляла его цель. Три дня он следил за сбившим его предпринимателем, потратив кругленькую сумму на такси, катаясь за машиной Самосвалова по городу. Общая картина не отличалась раз за разом - в офисе он практически не появлялся, ездил по объектам, оформлял бумаги у юристов, а в конце рабочего дня стабильно захаживал в ресторанчик итальянской кухни, чтобы поужинать. Занимал там VIP-зал с двумя столиками - для себя и четырех охранников, которые не отходили от босса ни на шаг.

Этой информацией с Димой поделился официант ресторана, которому он щедро заплатил двадцать пять тысяч из награбленных Андрюхой на лечение денег за полторы минуты разговора. В эту же сумму входила услуга впустить его в зал на то же время, что занял разговор, и запереть дверь. И сейчас Дима сидел в подсобке, ожидая расправы, что должна была случиться с минуты на минуту.

– Пошли!
– приоткрыл дверь официант, быстро заглянув внутрь.
– Быстро, пока никого нет!

Дима надел солнечные очки и поднял на лицо платок, предусмотрительно завязанный на шее, будто в фильмах про ковбоев и гангстеров.