– Как?

– Боря, не лезь туда, твою мать, - процитировал опер.
– Вот так вот. Запись - удалить, - повторил он и вышел из комнаты видеонаблюдения.

Это был уже третий контакт с эволюцией в жизни Палыча. Во время второй чеченской он однажды оказался в подорванном с земли вертолете. Сослуживец схватил его за пояс и без парашюта выпрыгнул из "вертушки", перед этим разорвав борт, просто взглянув на металл. Потом рассказал, как делает такие вещи. Палыч с контузией отлежался в госпитале и, выписавшись, узнал, что война закончилась. Так он и стал оперативником. Дальше - несколько лет бытовухи, иногда рейды по наркопритонам и борделям...

А потом ему попалось то самое убийство.

В результате множественных ножевых погиб парень. А убийца был найден в паре сотен метров дальше, размозженный до состояния мясного фарша. Вместе с погибшим в больницу доставили еще одного человека, с легкими ранениями, который утверждал, что является другом умершего. С его слов - он прибежал в парк уже тогда, когда нападение совершилось. Убийца к тому времени неведомым способом был мертв. Палыч не мог в это поверить. Как не смог бы никто, знающий хоть десятую долю того, что было известно оперу. Свидетелей найти не получилось, был только алкаш из парка, который клялся, что видел, как демон схватил убийцу и утащил под небеса. Для опера это означало только одно, но довести дело до конца ему попросту не дали.

Неизвестно откуда возник незнакомый ему чиновник, приказавший закрыть это дело и забыть о нем навсегда. Палыча насильно отправили на пенсию. Все произошло настолько резко, внезапно и нелогично, что он сам не мог понять многих причин. Будто их просто вычеркнули из головы.

Спустя пару месяцев безработицы, он смог устроиться директором охранного предприятия. Жизнь постепенно наладилась, а телекинетики больше никогда не встречались. Как и истина о том, что же все-таки произошло с Палычем.

Быть может, теперь появился призрачный шанс докопаться до истоков?

***

Этот вечер мало чем отличался от вчерашнего, позавчерашнего, да и, собственно, от десятка подобных, до тошноты однообразных вечеров. Тот же бар, та же музыка, то же абсолютное отсутствие любых перспектив, способных скрасить окружающее его уныние.

При первом взгляде со стороны навряд ли кто-нибудь опознал бы в парне вышибалу. Сейчас другие времена, другие стандарты, а люди подобной профессии просто обязаны быть громадными стероидными шкафами с длинными, похожими на женские, волосами, собранными в сальный "конский хвост". А Макс будто бы сошел в эту жизнь прямо с пленки старого американского фильма "Дом у дороги". Как и герой покойного ныне Патрика Суэйзи, он никогда не был грудой мышц, при росте, немногим менее ста восьмидесяти сантиметров, являясь крепким и жилистым парнем, совершенно не представляющим угрозы с первого взгляда.

Макс совершенно не носил волос на голове, каждый день тщательно выбривая лицо и лысину. На его спине, точно между лопаток, был вытатуирован китайский иероглиф, означающий символ "Одинокий дракон", а правую руку от плеча до запястья покрывала татуировка, представляющая собой переплетение множества ящериц и змей, так называемый "рукав" на общепринятом жаргоне. Последней наколкой на его теле была оскаленная медвежья морда, прямо под которой располагался якорь, в который были вписаны буквы "ВМФ" - отголосок армейской службы Андрюхи.

Отслужил он немногим меньше года назад, сейчас пытался поступить в университет на заочное, и работал вышибалой в баре с говорящим о себе названием "Большая кружка".

В паре с ним сотрудничал громадных размеров армянин Саргиз, который являлся основной ударной силой в том случае, если Максу не удавалось разрешить дело мирно. В принципе, он и сам неплохо умел драться, но только максимум с парой нарушителей барного спокойствия, и выходило все это неприлично долго и нудно, в то время как напарник-кавказец вырубал буйствующих пьяниц с первого, максимум второго, удара.

Этот вечер был для бара убыточным. На улице уже полтора часа бушевал ливень, и людей за столиками совершенно не прибавлялось. Пара-тройка завсегдатаев, человек десять студентов, празднующих окончание сессии с самого начала смены Максима, да он сам с Саргизом и барменом Серегой, бессменно прозябающим за стойкой уже месяц.

Поэтому эту девушку они все заметили одновременно.

В бар она буквально вломилась. С ходу распахнув двери, пробежала мимо стойки и плюхнулась за стоящий в углу столик на две персоны.

– Что с ней?
– Серега, ни капли не стесняясь, указал пальцем в сторону взбалмошной девчонки.

Парни сразу же поняли, что именно его насторожило. У девчонки тряслись руки, просто ходуном ходили, а лицо словно передергивало непрекращающейся судорогой.

– Наркоманка, что ли?
– мрачно, ни к кому не обращаясь, спросил Саргиз.
– Нехорошо это, ой как нехорошо. Вышвыривать будем или сначала попробуем по-хорошему?

– Пройдусь, - Макс отделился от барной стойки и двинулся в сторону подозрительной посетительницы, как следует, рассматривая ее по пути.