Самой давящей на душу была мысль о том, что, если бы он ответил сразу же, не теряя тех десяти-пятнадцати секунд, друг мог бы остаться жив. Он получил бы меньше ранений, Андрюха раньше бы убил того гада, и…

Если бы – все упиралось именно в эти слова.

Если бы…

Может быть…

Вдруг…

Как не назови – суть не изменится. Он упустил долю времени и не мог знать, повлияли бы эти несколько секунд на жизнь друга или же нет. Но не думать об этом у Андрея не получалось.

Понятное дело, на похороны он не пошел. Не знал просто, как избежать новой волны скандала с матерью Саши и избежать возможной ненависти всех его родственников. На могилу Лобаса Андрей прилетел поздно ночью и просидел рядом с крестом больше пары часов, после чего, наконец, сказал пару слов, обращаясь к умершему другу, а, может, и к самому себе.

– Сань, вот я и здесь, – тихо прошептал Андрюха, – со всеми не смог, прости. Твоя мама думает, что я виноват в твоей смерти, а я ведь даже не знаю, права ли она, или нет. Я же сразу не взял трубку…

Он замолчал, глаза подло наполнялись слезами. Впервые за последние лет восемь.

– Я убил того урода, Лобас, – продолжил Андрей, – утащил его под небеса и сбросил вниз на землю. Его нашли в парке в состоянии куска мяса, а я сам… да я даже вины не чувствую. Все произошло так быстро, что я даже подумать не успел. Инстинкты сработали. Ты умер, и он подох… две смерти на мне, но только твоя имеет душевную тяжесть, на остальное мне насрать…

– Так, значит, это все-таки ты убил того кавказца, – раздался голос в кромешной тьме за спиной Андрюхи. – Признание будем делать?

Страх накатил такой бешеной волной, что Андрюха, инстинктивно разворачиваясь, грохнулся на спину, уставившись в направлении голоса.

Чиркнула зажигалка, и в ее небольшом пламени Андрей рассмотрел черты лица напугавшего его человека. Им оказался тот самый опер, допрашивающий его относительно гибели Лобаса и всего произошедшего.

– Забавно, да? То ты рассказываешь, что получил ножом в бедро, а потом ударился головой при падении и потерял сознание, то на могиле друга признаешься ему, что он отомщен. Здорово, – мент закурил.

Андрюха медленно поднимался на ноги, стараясь не делать лишних движений.

– Имей в виду – улетишь отсюда сейчас, и потом я приду к тебе прямо домой с каким-нибудь липовым ордером и шитым конкретно под тебя делом, – предупредил мент.

"Твою мать! – Андрей ничего не мог понять. – Он меня на понт пробует взять, или же реально знает о моей силе?!" – Почему же ты не пришел на похороны вместе со всеми?

– Его мать считает, что это я его убил, – осторожно ответил Андрей. – Ну или, как минимум, что я прямо причастен к его смерти, потому что очень уж легко отделался.

– Давай начистоту, – мент цинично присел на оградку могилы, – мне о вас кое-что известно. Не все, конечно же, но, думаю, немало. Суть в чем – вы не причиняете никаких неудобств, пока летаете в небе, но стоит только кому-нибудь из вас поверить в собственную неуязвимость, как начинаются грабежи, разбой и беспредел. Ты только летун или еще и телекинетик?

Андрей испытывал настолько непроходимый шок, что даже не сразу нашелся, что и ответить.

– Мы? – только и выдавил он из себя нелепо.

Опер засмеялся.

– Ты серьезно думал, что ты один такой?

Андрей не знал, что ему ответить. Мозг отказывался думать, поддаваясь панике.

– Я прошел вторую чеченскую, – сказал мент. – И, как-то раз, чехи подорвали с земли наш вертолет. Мой сослуживец схватил меня в охапку и выпрыгнул без парашюта прямо из дыры в боку машины, которая появилась там за пару секунд под его взглядом. Он просто вырвал кусок металла и улетел в образовавшийся проход, прихватив меня. А потом кое-что и рассказал. Но это неважно, парень. Вопрос в другом – что будешь рассказывать ты?

Андрей молчал. Признаваться оперу в совершенном убийстве, от которого только недавно отмазался, он не собирался. Но и четкого плана действий он совершенно не имел.

– Я тебе честно скажу, – продолжил мент, – твой случай предельно ясен для меня. Более того, уверен, что я и сам в твои годы поступил бы точно так же. Знаешь в чем разница между тобой и преступником?

– В одном неверном решении, – вспомнил Андрей слова Олега.

Мент кивнул.

– Разница в том, что теперь ты фактически преступник. Доказательств нет, но и ты, и я это знаем. И я тебя уверяю, теперь ты будешь под постоянным колпаком, и как только ты сорвешься, начнешь грабить, убивать или просто беспределить, ты тут же дашь мне повод засадить тебя очень надолго. Я буду за твоей спиной всегда. Всякий раз, как ты неверно пошевелишь пальцем, ты должен знать, чем это может для тебя обернуться. Ясно?