– Да, понимаю. У меня такое на пятой.

Лена, похоже, наконец, заметила, что держит Андрея за руку уже несколько минут, ойкнула и отпустила его.

– Извини, – неуверенно произнесла она.

– За что? – удивился Андрей. – Похоже на то, что я против?

Лена вновь улыбнулась. Ему это очень в ней нравилось. Девушка уже одним своим видом излучала позитив.

– А как ты училась пользоваться кистью? – вернулся он к теме.

Девушка мгновенно помрачнела.

– Я не могла это контролировать. Не понимала, как. И началось все с того, что я обрушила дверной косяк, ударив в него спонтанно возникшей кистью…

Андрей хохотнул.

– На маму, – закончила Лена, стерев улыбку с его лица. – Она тогда кричала на меня, ужасно ругалась. Мне было тринадцать лет. И я безумно разозлилась.

– Она выжила? – осторожно спросил Андрей.

Лена кивнула.

– Да, но после этого все в доме начали меня бояться. Я росла и становилась для них все более чужой. Было ужасно.

– Ты так просто об этом говоришь, – заметил Андрей.

– А что здесь сложного? Сперва, конечно, было плохо, но потом я взяла и смирилась. Примерно четыре года назад, когда мне исполнилось пятнадцать, я ушла из дома. И после этого там вообще не появлялась.

Андрей помрачнел.

– Жизнь порой бывает жестока, – только и сказал он, не найдя более подходящих слов.

– Не жизнь, – покачала головой Лена, – а люди. Вот скажи мне, что говорят тебе твои? Они ведь не знают, готова спорить.

– Именно. А зачем им знать? Я контролирую процесс, неожиданностей быть не должно.

– Вот именно, что незачем. А если узнают, то отвернутся от тебя, словно ты прокаженный.

– Вряд ли, – твердо сказал Андрей.

– Ты хороший парень, – начала Лена, – но в этом мире не нужно быть хорошим для всех. Надо видеть в первую очередь себя в толпе муравьев вокруг. Основная масса людей – тупое стадо, среди которого приходится жить. И это стадо гниет год за годом.

"С чего она вообще взяла, что я хороший парень? – подумал Андрей. – И почему так открыто обо всем рассказывает?" – Потому что ты должен кое-что уяснить, – вздохнула Лена. – Потому что правила для тех, кто стоит ниже нас с тобой. А открылась я так быстро по той же причине, что и ты сам. Я верю в то, что люди, подобные нам, действительно должны держаться вместе. А ты?

– Как ты вообще…

– Узнала, о чем ты думал? Ах, да, забыла. Мои возможности не ограничиваются только лишь одной кистью. Я читаю мысли людей и могу изменять им память, если потребуется. Мозг предстает в моем сознании подобием гигантской картотеки, в которой я ищу ненужный день, час или год, а потом стираю его или переписываю на свой лад.

Андрей сидел с открытым ртом.

– Да брось, – усмехнулась Лена, – это только звучит так странно, на деле все интуитивно понятно. Ну, по твоей реакции, я хотя бы поняла, что кое в чем я опережаю тебя.

Андрюха вообще не знал, что же можно ей на это ответить.

– И теперь представь, каково мне было проходить рядом с мамой и слышать в своем мозгу нечто вроде: "О, Боже, только бы не снова! Пусть она ничего не сделает!" Это ужасно, Андрюш. Я копила в себе ненависть несколько лет подряд. И однажды настал день, когда я смогла все оборвать. А сегодня, встретив тебя, я словно вижу себя лет семь назад. Сила только пришла, ты добр и наивен, полагаешь, что все будет безоблачно и прекрасно.

– Да нет уж, тут я более прозаичен. Летать в розовых очках в облаках я не собираюсь.

– Править тоже.

– А если я не хочу править? – мрачно ответил Андрей.

– Править – не значит "править миром". Начни с самого себя. Управляй хотя бы собственной жизнью.

Лена открыла сумочку и достала ручку и лист бумаги. Что-то на нем написала и положила на стол.

– Когда я уйду, перевернешь и посмотришь, – сказала она.

А потом Лена встала из-за стола и пошла прочь, не сказав ни слова на прощание. Андрей задумчиво смотрел ей вслед, любуясь стройными ногами.

Потом он перевернул лист и увидел на там номер мобильного.

"Личность и свобода – неразделимые вещи", – было написано аккуратным почерком прямо под цифрами.

Андрюха улыбнулся и спрятал лист в карман джинсов. К пирожным и кофе Лена так и не притронулась. Он забрал их и вернулся за столик к Олегу.

"Свобода, говоришь?" – промелькнула мысль.

– Это что? – ухмыльнулся Олег. – Дары? Чтоб ты ее оставил в покое?

– Разговор был очень напряженным и интересным. У нее времени не было поесть, – объяснил Андрей. – Не пропадать же добру, да?

Непонятно почему, но ему вдруг стало очень грустно. В сознании резко вспыхнула яркая, отчетливая картинка – они с Леной вдвоем где-нибудь на пляже в Майами. Лежат на шезлонгах под жарким солнцем…

"Да уж, было бы неплохо".

– О чем разговаривали? – поинтересовался Олег.

Андрей уже собирался было ответить, как вдруг его прервал зазвучавший мобильник.

Бесконечна пытка тишиной!

Тишина смеется над тобой!

Застывает время на стене -

У часов печали стрелок нет!