Я успел домой к самому ужину. Вульф сидел в кабинете за столом, под прессом лежала пачка одинаковых листов. Машинописный текст начинался словами: «Вам лучше было бы убить меня, увидеть мой…»

Это было первое «предупреждение».

Я спросил:

– Это образчики Фарелла?

– Да, мистер Фарелл принес их десять минут назад. Он решил взять образец шрифта на каждой машинке в бюро мистера Оглторна. Я проверил два и отбросил их.

Он вздохнул:

– Знаешь, Арчи, поразительно, как более короткие дни в это время года и то, что рано начинает темнеть, вроде бы удлиняют интервалы от обеда до ужина… Мне думается, я прежде делал такое замечание?

– Не очень часто, сэр. Максимум раз или два в день.

– Неужели? Следовало бы чаще. Ты еще не умывался?

– Нет, сэр.

– Тогда поспеши. На ужин фазаны, они не должны остыть.

После ужина мы вместе работали над образчиками Фарелла. Их было шестнадцать. Я принес увеличительное стекло из оранжереи, Вульф действовал со своим. Мы тщательно проверяли и отбрасывали очередной образчик только после того, как оба находили его не совпадающим с нашими листочками. Вульф очень любил работу такого рода.

После того как он проверял весь образчик и убеждался, что ни одно «а» в нем не выбивается из строчки и ни одно «и» не скошено, он удовлетворенно хмурился, хмыкал и протягивал листок мне. Так что по мере того как мы приближались к концу нашей стопочки, мое настроение с каждой секундой ухудшалось.

Около десяти я поднялся со стула, со вздохом протянул Вульфу последний образец и отправился на кухню за молоком.

Фриц, занимавшийся чтением французской газеты, фыркнул.

– Арчи, когда ты пьешь молоко с таким мрачным видом, я всегда боюсь, как бы ты не проглотил и посуду от злости.

Я ограничился тем, что высунул ему язык и возвратился в кабинет. Вульф аккуратно сложил все листочки, скрепил их канцелярской скрепкой, а теперь приводил в порядок «предупреждения».

Я проворчал сквозь зубы:

– Плодотворный вечер, не так ли?

После чего выпил немного молока и облизал губы. Вульф откинулся на спинку кресла и соединил пальцы на животе. На этот раз глаза у него были почти полностью открыты, что само по себе удивительно.

Наконец он изрек:

– Мы установили несомненный факт: он не печатал «предупреждений» в конторе своего издателя. Но вообще-то он их где-то печатал и, как я полагаю, готов напечатать что-то еще. Значит, пишущая машинка существует и может быть найдена. У меня для мистера Фарелла уже приготовлено новое предложение, правда, довольно сложное для выполнения, но, как мне кажется, игра стоит свеч.

– Велите ему раздобыть образцы шрифтов в конторе Леопольда Элкаса.

Брови Вульфа слегка приподнялись.

– Потому что инспектор Кремер связался в Италии с Сантини и выяснилось, что после того, как они вышли из конторы Дрейера в тот день, Элкас зачем-то туда вернулся и оставался там один с полминуты. Пока это только в голове у Кремера, но в ближайшие дни может оказаться у него в портфеле. И тогда вам придется вооружиться зеркалами и изучить в них наши кислые физиономии, коли он нас опередит. А второй момент заключается в том, что Элкас приставил хвост к Чапину.

– И это тоже из головы Кремера?

– Да, тоже, но один из тех детективов…

– Арчи! Совершенно бессмысленно в данном случае прислушиваться к мнению мистера Кремера. Мне показалось, что за семь лет ты это усвоил.

– Безусловно, мозгов-то у него нет… А что в отношении фактов?

– Возможно, в один прекрасный день инспектор Кремер и подбросит нам какой-нибудь стоящий факт, но доктором Элкасом пусть занимается самолично. Это не входит в круг наших обязательств. Соберем все то оружие, которым мы располагаем. Конечно, с фактами нельзя не считаться. Мне необходимо раздобыть еще два, после чего я буду уверен, что заставлю мистера Чапина признать свою вину.

Вульф опустошил стакан.

Я фыркнул:

– Вы воображаете, что этот хромой черт когда-либо признает свою вину? Не на такого напали.

Но Вульф несколько раз кивнул головой.

– Добиться этого будет нетрудно, я в этом уверен.

– Что это за два факта?

– Первое: надо найти мистера Хиббарда. Но это требуется главным образом для удовлетворения наших клиентов и выполнения первого пункта «Памятной записки», чем для воздействия на мистера Чапина. Второе: надо разыскать пишущую машинку, на которой он печатал угрожающие вирши. Вот это уже пилюля лично для него.

– Располагая этим, вы заставите его сознаться?

– Думаю, что да. На мой взгляд, это единственный доступный нам путь.

– И больше вам ничего не требуется?

– Разве этого мало?

Я посмотрел на него. Иногда мне казалось, что я могу различить, где у него кончалась реальность и начиналась фантазия, но иногда я этого не знал.

Я буркнул:

– В таком случае я могу сказать Фреду, Орри, Биллу и другим, чтобы они пришли сюда и рассчитались?

– Ни в коем случае. Мистер Чапин сам может привести нас к своей машинке или же к останкам Хиббарда.