"Ты же не собираешься в самом деле!.." — всполошился эриллиум, когда я осторожно толкнула дверь.

Я цыкнула на него, приказывая замолчать. Противно скрипнули несмазанные петли, и дверь слегка приоткрылась. В образовавшуюся щель хлынул поток тусклого света, перечеркнутого тенями. Я толкнула дверь сильнее, но с той стороны что-то словно удерживало ее, не давая открыться полностью, и это была не магия. Прямо перед моим порогом из-за двери торчали чьи-то ноги в начищенных до блеска сапогах с серебряными шпорами.

— Подождите минутку, — услышала я озабоченный голос Эбелайна.

Скрытый за дверью маг завозился, послышалось кряхтенье, и сапоги медленно исчезли из моего поля зрения. Теперь я смогла распахнуть дверь пошире и даже выглянуть в коридор, держа наготове оба элементаля.

— Этьерна, вы только не переживайте, — из тени показался бледный Менро, шагнул ближе, складывая руки в умоляющем жесте, — раненый у нас, тяжелый. Не взглянете?

— А это кто? — охрипнув от волнения, я кивнула на тело, лежащее поперек коридора.

Это оказался обладатель серебряных шпор, но он никак не мог быть тем, кто нуждался в помощи целителя. Огонек его жизни был потушен одним ударом, разрубившим несчастного от плеча до груди, а вокруг бездыханного тела растеклась отвратительная темная лужа. Кровавая дорожка протянулась от моего порога до противоположной стены, указывая тот путь, по которому волокли убитого.

— Шпион, — сказал, как плюнул, Эбелайн, выступая из темноты. — Второй еще жив, но ранен. Можете его подлатать? Уж очень интересно узнать, что и зачем они здесь искали.

Я уставилась на тяжелый меч, который он держал в руке, прямо на моих глазах с меланхоличной неспешностью вытирая от крови. К горлу подступила тошнота, а фантазия тут же в красках нарисовала то, чего не видели глаза. Я поняла, что это маг разрубил несчастного напополам, отняв у него жизнь и всадив меч в мою дверь. Вот почему зачарованная дверь оказалась пробита. Эбелайн вложил в удар не только силу своей руки, но и магию.

Откашлявшись, я деловито поинтересовалась:

— А… где второй? — кажется, голос все-таки предательски дрогнул.

Зуд в ладонях усилился, элементали плотнее обвили мои руки, растянувшись от запястий до самых плеч, будто две невидимые змеи. Я чувствовала, что они напряжены и готовы сорваться в атаку, стоит мне только ощутить опасность.

— Я оттащил его в пустую комнату, — маг кивнул в сторону соседней двери. — Хорошо еще, что кроме нас здесь больше никого нет, лишние свидетели нам ни к чему.

— Никого нет? — я недоверчиво оглядела исчезающий в темноте коридор, еле-еле освещенный двумя чадящими факелами, воткнутыми у входной двери. — А как же те дети, тирн Менро? Вы же говорили, у вас еще двое мальчишек, пострадавших на рынке?

— Хороши мальчишки, — хмыкнул Эбелайн и носком сапога пнул труп. Старик целитель пристыжено опустил глаза и вздохнул, нервным жестом теребя свою бороду. — Качественная иллюзия была, видимо, академик делал, вот только это их не спасло.

— Подождите! — совсем запутавшись, я толкнула дверь сильнее, открывая почти нараспашку, и шагнула за порог. На одно мгновение почувствовала, как лопается вокруг тонкая магическая пленка, пропуская меня, и снова смыкается за моей спиной в непроницаемый барьер. — Ничего не поняла.

Наверное, этот поступок был слишком глуп с моей стороны, да и Райзен вряд ли похвалит, но я поняла, что уже не смогу отсидеться в комнате, делая вид, что все происходящее меня никак не касается. В конце концов, у меня есть элементали и эриллиум. С одним магом я справлюсь, а старик мне не соперник.

— Ну, я же только целитель, — словно оправдываясь, произнес Менро. — Думал, дети… их же наши, местные привели. Бедняжки такие худые были, оборванные, голодные, даже Оска прослезилась… Кто ж знал, что это только иллюзия?

— Можете не говорить мне спасибо, — маг отвесил шутовской поклон, а потом серьезно посмотрел на меня. — Этьерна, идемте, клянусь, с моей стороны вам ничего не грозит. Поверьте, я сохраню вашу тайну в секрете. Вы спасли мне жизнь, а я умею быть благодарным.

Я увидела протянутую мне широкую мужскую ладонь, на которой были хорошо видны грубые мозоли от постоянных упражнений с мечом. Этот простой жест заставил меня вздрогнуть. Почему-то вдруг появилась твердая уверенность, что стоит мне вложить свою руку в эту ладонь, как что-то изменится.