Взметнув фонтан грязи, фура впереди неожиданно резко взяла влево, на встречную, завизжали тормоза, тяжелый прицеп перегородил шоссе. Голован нажал на педаль, рванул ручной тормоз, но было уже поздно – «Газель» буквально зарылась передними фарами в огромную лужу, шириной с целое озеро.

В лобовое стекло плеснуло красным. Скрежет металла, оранжевый свет, грохот опрокидывающейся на бок груженой махины.

Дворники размазывали по стеклу пятно с темными сгустками – оно все ширилось, ширилось, ширилось…

«Сбили кого-то. Я сбил, – шофер Голован видел пятно на стекле. – Теперь снова сяду!..» И потерял сознание.

Участок шоссе был оцеплен патрулями ДПС, весь автотранспорт направляли в объезд, что спровоцировало гигантскую пробку у МКАД. Оперативная машина едва пробилась сквозь нее к месту происшествия. То, что это не просто дорожная авария, Гущину доложили сразу.

– Труп был на шоссе в ста метрах от театра Гонзаго. В результате – крупное ДТП: перевернулась грузовая фура, в прицеп которой врезалась идущая следом «Газель». Оба водителя пострадали, оба в тяжелом состоянии, водитель «Газели», как в себя маленько пришел, все кричал, что он не виноват, что сидеть за это не будет, что видимость из-за дождя была плохая, он не успел никого заметить на дороге, а потом ему в стекло словно кровью плеснуло. – Инспектор ДПС от волнения слегка заикался. – Очень похоже на тот наш случай возле карьера. Мы с напарником осмотрели тело… точнее, то, что от него осталось – признаков, что она, потерпевшая, была сбита фурой, нет, а вот то, что тело на дороге уже лежало и его проутюжили…

Катя раскрыла зонт: морось с неба, как из сита. Все вокруг сырое, набухшее влагой. Темные потеки на стене парка, корявое гнилое дерево, перекинувшее свои ветки через стену на крышу театра Гонзаго. Впереди только машины ГИБДД и отдела милиции, эксперты в пластиковых плащах, похожие на марсиан, копошатся посреди огромной лужи, вода в которой странного цвета – ржавая, как мясные помои. На обочине опрокинувшаяся фура, кругом разбитые ящики – и целое море рассыпавшихся по асфальту, по траве, по глине помидоров. Может, это помидорный сок придал воде такой цвет?

Катя обошла «Газель» – передние фары вдребезги, лобовое стекло треснуло наискось, тоже испачкано бурым, загажено…

В самый центр лужи подкатили носилки, черный пластиковый мешок. Катя старалась не смотреть, ЧТО они там собирают в воде и укладывают, пакуют.

А за стеной зеленый парк, ухоженные аллеи, стриженые газоны. Если ПОСЛЕ тело выбросили на дорогу, то где ВСЕ ЭТО случилось? В парке Архангельское? На этот раз уже в парке?

Гущин, подвернув брюки, направился к экспертам, носилкам. Прошло очень много времени – наверное, целая вечность. Катя успела продрогнуть под своим зонтом. Ей тоже следовало подойти, но она не могла, боялась, что ее стошнит.

– Кто-то концы в воду прячет. – Промокший гаишник предложил ей сигарету, она отказалась. – Не желает в натуре труп жертвы демонстрировать, мол, на дороге расплющат в лепешку колеса, и никто ничего не узнает. Видели, какая она там?

– Нет. – Кате было стыдно за свой страх, за свою слабость, но поделать с собой она ничего не могла. – Во сколько произошла авария?

– Примерно в три ночи, самый глухой час. Движение на этом участке в это время небольшое, в основном грузовой транспорт в Москву. Когда мы сюда прибыли с напарником, я одну деталь заметил. Вон та липа у стены накренилась. Я фонарем посветил – там потеки крови были на коре. Но такой дождь, разве сохранишь? Все смыло.

Возле дерева работали эксперты. Внезапно Катя увидела на стене со стороны парка двоих оперативников – видимо, они прошли через главные ворота и осматривали участок, прилегавший к ограде. Через несколько минут туда подогнали пожарную машину с выдвижной лестницей.

Гущин, окончательно промокнув, вернулся к своей машине, сел сзади, разулся, чертыхаясь. Катя не стала пока его, босого, спрашивать ни о чем, он заговорил сам:

– Молодая женщина где-то до тридцати, смерть наступила более восьми часов назад. Для опознания труп практически непригоден, да и патологоанатому придется повозиться, чтобы причину смерти установить. Сейчас налицо множественные повреждения тканей и костей в результате ДТП, но это все посмертное. А вот как она умерла…

– Федор Матвеевич, посмотрите сюда, тут из отдела одну пленку нам срочно перегнали, запись допроса свидетельницы… Ну помните, когда пацан пропал в коттеджном поселке «Старица»? – К Гущину с ноутбуком под мышкой по лужам торопился один из оперативников. – Тогда школьницу одну допрашивали, его одноклассницу, ее в отдел привела сестра.

– Ну и что? – Гущин покосился на монитор, который буквально подсовывали ему под нос.

– Вот тут видеозапись наша, смотрите на сестру свидетельницы, как она одета – платье ее. А там сейчас фрагменты одежды эксперты собирают. Практически идентичная ткань по цвету, по фактуре. Фамилия школьницы – Кускова Валерия, имя ее сестры можно легко установить.

Катя заглянула в компьютер: девочка в кенгурушке, ну да, та самая – она видела ее тогда в кабинете УВД, одноклассница Данилы Москалева. Кажется, и правда она была не одна, с кем-то из взрослых, сейчас не вспомнить. А тут на пленке хорошо видно: рядом с ней сидит девушка – стройная, яркой внешности, длинные ноги в балетках, светлый тренч и под ним платье цвета граната.

По пожарной лестнице на стену карабкались эксперты.

– Тут наверху следы крови, и на дереве что-то тоже подозрительное, необходимо взять образцы коры на исследование.