— Ты так ничего и не поняла, Тома, неужели ты настолько глупа, что у тебя не промелькнуло чувства фальши в наших отношениях? Это была игра. Иди и верни его. Ты любишь его, Тома, так зачем отказывать себе в чувствах и мучиться?

— Какая к черту любовь? Это же болезнь. Он просто…спал со мной, когда ему это было нужно. Вот и все. Ему не нужна я, понимаешь, не нужна? Я как тряпка для пола. Я устала быть бесхребетной овцой, которой все пользуются! Мне надоело это тупое пользование мной и моим телом. А ваша глупая игра в догадаюсь я или нет…да пошли вы! Вы бы у меня еще приступы ревности вызвали, а потом и совесть бы подтянулась после того как я бы с ним переспала, не так ли?

— В таком случае мы больше не подруги. Сожители, но не более. Какая же ты глупая девчонка. Так легко отпускаешь свое счастье, которое, вот, жило за стенкой, готовое принять тебя в любую секунду…

Весь день я витала в облаках, вспоминая события, связанные со Стасом.

«- Ты скучала по мне? — вдруг спросил Стас, на что я лишь посмотрела в его глубокие глаза, — а я скучал, я вспоминал тебя каждый день. Ты такая милая, Том, такая…настоящая без всей этой краски на лице, — он потянулся ко мне, чтобы обнять, но я тут же выскользнула.

— Не надо, Стас.

— Значит не скучала?

— Я скажу тебе больше, моя боль не утихла и не утихнет никогда, я тебя ненавижу за все те издевательства. За Умку, — сквозь боль я сдерживала слезы, переполнявшие мои глаза.

— Значит ты выбираешь первое? Мы убьем друг друга, не так ли? — напомнил условия Стас.

— Просто оставь меня в покое, — вновь холодно сказала я и села на лавочку.

— Как же я смогу оставить тебя в покое, если нас снова свела судьба, а, малая? — вновь спрашивает Стас.

— Я тебя уверяю после этого мы больше не встретимся»

Тогда я еще поверить не могла, точнее представить то, что со мной случиться за все эти месяцы. Прошлое — это такая грубая вещь, которая вторгается в твое настоящее, портит будущее и остается навеки в твоих мыслях. Слезы потекли по щекам, оставляя обжигающие дорожки, которые стекали непрерывно, проникая под кожу, заставляя краснеть.

«- Ах ты дрянь! — выкрикнул Стас, приложив руки к паху. Он упал на колени и смотрел вверх. В глазах у него теперь читалось не желание, а скорее молитва, видимо я попала прямо в цель и сейчас ему нужно было только просить Бога, чтоб все поскорее прошло.

— Развяжи меня!

— Согласишься на игру, развяжу, — он встал с колен и вновь подошел ко мне, — или маленький гном испугался, что у Стасика слишком извращенные требования? Все-таки боишься? — сейчас он язвил, язвил и усмехался над моей слабостью»

Какой же глупой затеей казалась мне эта игра. Она была убийственна, опасна, что для меня, что для него. Мы были подростками, глупыми детьми, которые хотели поиграться друг с другом, не задумываясь о ранах на сердце, о душевной боли, которая с каждым днем становилась все сильнее. Однако кисло-сладкий привкус любви проникал в кровь, заглушая, как мне казалось, не нужные эмоции.

«Неожиданно Шутов поднял меня на руки и отнес к себе в спальню.

— Становись около кровати и протяни ручки к балке, — я покорно положила свои руки и встала на четвереньки. Через десяток секунд послышался металлический скрежет, я попыталась вырваться из наручников, но все безуспешно. За все это время пока я брыкалась Стас успел снять с себя одежду и стянуть с меня ту частичку, что отделяла его от меня.

Стало страшно от того, на что я согласилась. Мало ли, что может прийти этому больному в голову?

Он потянулся вперед, обвил одной рукой мою шею. Сбивчивое дыхание опаляло кожу. Я шмыгала носом, губы, щеки, глаза были красными от слез. Стало страшно что после всего этого я потеряю его навсегда. Стас исчезнет, исчезнет не вернувшись. Он подался ещё поближе, и у самых губ я прошептала:

— Стас, пожалуйста не надо. Я боюсь, мне страшно. Я девственница…

Боже, от чего мне стало так жутко находится рядом с ним? От чего у меня появились все эти мысли, будоражащие мое сознание. Может мне вовсе не страшно от того, что он уйдет, а скорее от происходящего, которое сейчас со мной происходит.

— Прости, — прошептал Стас и накрыл мои губы своими»

Блять. Блять. Блять! Почему мне так гадко от этого воспоминания, наверно, потому что тогда у меня появилось новое чувство — привязанность. Я была привязана к этому человеку, он управлял своей покорной марионеткой, а я не смела ему перечить, пытаться оттолкнуть, спастись в конце концов. Значит, мне действительно все это нравилось?

Похоже, сейчас у меня в голове зарождается еще кое-что, непоправимое действие, которое отчистит мир от еще одного человека — суицид. Единственное слово. Но выхода здесь я не найду. Не смогу. Суицид — это не выход. Проблема всегда решаема. В конце концов потолок не упал, машина никого не сбила, НЛО не прилетело с неба, чтобы захватить мир. Да моя проблема — ничто, по сравнению с тем, что чувствуют сейчас другие люди, которые, возможно, потеряли своего ребенка, сердце которого боролось месяцы, однако, превратившись в ангела он улетел к птицам. Кто-то сейчас, возможно, погибает от тяжелой болезни, а я… А что я? Я сижу и ною целый вечер, просидев на одном месте, не сделав ничего. Хотя был выход — вернуть Стас назад, но надо ли оно?