Иван Андреевич улыбнулся.

— Вот видишь? Придется посадить тебя под нос к учителю.

Потом Иван Андреевич написал записку и, протянув ее Петьке, наказал:

— Придешь на пасеку — передашь Сереже. А сейчас беги к друзьям и с ними сюда. Попьете молока, возьмете лошадь с телегой и поможете тете Поле.

Неожиданная перемена в жизни Петьки обрадовала его друзей несказанно. Они тут же принялись сочинять план на зиму — договорились вместе готовить уроки и охотиться на белок, обдумали, кого из кедровцев принять в звено, определили, кто будет играть в футбольной и хоккейной команде. За разговорами не забывали, конечно, и о работе — подвозили к школьному общежитию столы и кровати, складывали в поленницу дрова, убирали со двора мусор.

На пасеку приехали уже вечером. Лян тут же спрыгнул с телеги и побежал с новостями к отцу, Колю кликнула к себе Матрена Ивановна. Петька, не торопясь, распряг лошадь, хотел было идти разыскивать Юрку с Алешкой, но задержала Вера.

— Зачем их искать? — сказала она. — Садись лучше ужинать. За день ведь проголодался.

Не дожидаясь нового приглашения, Петька сел за стол и без стеснения уплетал все, пока живот не раздулся как барабан. А после разморила лень и захотелось прилечь.

Пересиливая сон, ополоснул у пожарной бочки ноги, прошел в спальню и, не раздеваясь, плюхнулся на ворох сена в углу. Хотел перечитать письмо матери, но веки смежились, в носу засвистело и все кругом пошло кувырком.

Проснулся уже ночью. Высокая луна краешком рога заглядывала в комнату. Косой оконный переплет четко вырисовывался на белой стене, а в дальнем углу раздавалось чье-то похрапывание.

Нащупав в кармане записку директора школы, Петька поднялся и стал пробираться к постели Сережи.

Парня на месте не оказалось. Не было и других старшеклассников. Одеяла и подушки лежали несмятые.

— Наверно, еще не поздно. Сидят где-нибудь на улице, — подумал Петька.

Однако ни во дворе, ни на пасеке никого не было. Окна дома Матрены Ивановны безмолвно смотрели в ночь темными глазницами. С террасы сошел Валет. Обнюхав гостя, он вежливо лизнул ему руку и, зевая, отправился на прежнее место.

Петька хотел уже вернуться в спальню, как вдруг услышал приглушенные расстоянием голоса. Где они? За домом? Нет. На пляже? Тоже нет. Ага! Возле купальни старшеклассников. Парни, наверно, придумали какую-нибудь штуку и, уложив пионеров спать, развлекаются. С ними, наверно, и Сережа.

В следующую минуту, обогнув угол дома, Петька уже мчался вдоль речки. Вот справа — свекловичное поле. Чуть дальше — родничок, из которого берут воду для питья. За родничком поворот, и тут же должна быть купальня.

Казалось бы, все просто. Но неизвестно почему, Петька вдруг вильнул в сторону и оказался на незнакомой звериной тропке. Пока разбирался да выходил на дорожку, старшеклассники потянулись к лагерю. Присев под кустом бузины (не хотелось попадаться на глаза), Петька видел, как прошагали Тимка и Мишка Закваскин. За ними прошли, перекинув через плечо полотенца, Тамарка и Варя, пробежал Пашка.

Но Сережи почему-то не было. Недоумевая, Петька поднялся, шагнул вперед и… замер на месте. До слуха опять донеслись голоса. Разговаривали как к до этого, возле купальни, но уже не много людей, а только двое.

— Значит, ты так вожатым и останешься? — спросила Вера (Петька узнал ее по голосу). — В совхозную мастерскую, как собирался, работать не поедешь?

— Не поеду, — откликнулся Сережа. — Конечно, на ремонте можно заработать больше, чем в школе. Да мать говорит, что лучше остаться дома. В районе нужно нанимать квартиру, ходить по столовым. Расходов больше, чем тут.

— Это правильно, — вздохнула девушка. — Только готовиться в институт вместе нам уже не придется.

— Почему? Я ведь, как вожатый, каждую неделю буду ездить в район. И в выходные тоже. А понадобится — можем встретиться в любой день. Двадцать пять километров на велосипеде разве расстояние? — Парень помолчал и добавил: — Потом это ведь и ненадолго. К лету сестренка вернется с бухгалтерских курсов, ты закончишь школу, и мы, как договорились, махнем в Уссурийск: я — в сельскохозяйственный, а ты в пединститут… Не передумала?

Вера ответила не сразу.

— Не знаю… Сам же видишь, как у меня получается. Луковкин убежал, другие скучали. Вдруг так же будет и потом — когда стану учительницей?

Сережа засмеялся.

— Ага! Скучали! Зато все было по науке. Как это по-твоему? Пе-да-го-гич-но. Во!

— Ну-у! Не издевайся. Я серьезно, а ты…

Однако вожатый не унимался. Копируя Веру, он скомандовал:

— Пионеры старшей группы! Становитесь в две шеренги. Пусть те, кто стоит сзади, поищут клещей у товарищей!

Послышалась какая-то возня, шлепки. Вера, должно быть, накинулась на вожатого. И тут же запищала сама:

— Сережка! Сумасшедший! Больно же!..

— Вот то-то! — засмеялся парень. — А еще хочешь со мной бороться! Разве не так ты командуешь ребятами, когда остаешься старшей?

— Нет. Теперь не так.

— А как же?

— Очень просто. Если вижу, что надо поискать клещей, подзываю к себе какую-нибудь девчушку и говорю: «Ну-ка посмотри, кто у меня там за шиворот полез. Не клещ ли?»