Выслушай Митьку, Сережа долго молчал. Наконец, вздохнул и безнадежно развел руками:

— Вот так оно, Матрена Ивановна, и бывает. Не успеет человек о чем-нибудь заикнуться, как о том рассуждает уже весь район. Мокроносые зюзики вон и те со своими соображениями.

— Ишь, как ты на них рассерчал! — присаживаясь на пустой улей и стискивая с головы платок, улыбнулась Матрена Ивановна. — Чем же детишки тебя раздосадовали?

— Да нет, я не про них, — мотнул головой парень. — Обидно за Кирилла Антоновича. Секретарь парткома, а разнес все не хуже базарной кумушки. Как мне теперь оправдываться перед Иваном Андреевичем?

И тут мальчишки стали свидетелями разговора, который надолго запомнился каждому из них.

— Это перед каким же Андреичем тебе оправдываться? — спросила Матрена Ивановна. — Перед школьным директором, что ли?

— А то перед кем же? — не глядя на старушку, буркнул Сережа. — Он же спит и видит, что под школьную ферму отдадут Филькину заимку. И близко, мол, и удобно. А совхозное начальство, как нарочно, упирается, отдает заимку другим. Я в спор не лез. Но потом как-то прикинул и говорю Кириллу Антоновичу: школьную ферму можно, мол, построить вот тут, на пасеке, в пустых сараях. Разговаривали, конечно, не всерьез, между прочим, а получается, слыхали, что? Если Митька не врет, Иван Андреевич меня с сапогами съест. Не успел, скажет, на работу взять, а он мне с ходу палки в колеса…

Матрена Ивановна вздохнула.

— Может, оно и так. Только сдается мне, что горевать, тебе, сынок, нечего. Андреич-то человек с головой. Ежели дело решится на пользу, коситься на тебя не станет… Скажи лучше другое — как вы с тутошней фермой управитесь? От Кедровки-то до нас десять верст. Разве детишкам такую даль каждый день набегаться?

— Да зачем каждый день? — удивился Сережа. — Если разделить учеников на бригады да посылать бригаду сюда на три дня, кто станет возражать? Пробежаться же в компании на лыжах или велосипедах — одно удовольствие.

— Вишь ты как! Ловко придумал. А кого заставишь строить ферму? Сараи ж — сам видал — дыра на дыре.

— Это верно, — согласился вожатый. — С рабочей силой получается неважно. Все кедровцы заняты на пасеках, а мартьяновцы на полях. Но я тут кое-что надумал…

— Сам будешь строить с Иваном Андреевичем, что ли?

— Зачем сам? Разве в Кедровке мало старшеклассников? Все комсомольцы. Найдутся такие же и в Березовке. Если собрать всех вместе, получится человек двадцать.

Тут же, забыв про давешнее огорчение, Сережа с жаром стал объяснять, как будет руководить бригадой, откуда возьмет строительные материалы, какие постройки отремонтирует раньше.

Ребята догадались, что парень уже давно обдумал каждый шаг и только ждет, чтобы начать работу.

Неожиданно пасечница спросила, чем он будет кормить строителей.

— А! Об этом позаботится Иван Андреевич, — беспечно махнул рукой Сережа. — Будут давать продукты из совхоза или соберут по родителям.

— Соберут? — усмехнулась Матрена Ивановна. — Ты ж, сынок, деревенский, сам знаешь, как получается. По домашнему делу, ежели семья вкупе, накормить детей не задача: плеснул щей, дал стакан молока — и гуляй себе. А послать парня со щами в тайгу разве можно? Надобны и мясо, и сало. И не на один небось день, не на два.

— Да-а, — насторожившись и подумав, вынужден был согласиться вожатый. — Понадобятся еще и хлеб, и сахар, и крупы… Может, собрать с родителей на прокорм деньгами?

— Нет, родимый, — возразила старушка. — Деньгами тоже не выйдет. В Кедровке-то народ не больно денежный. И зарплата у каждого наперед рассчитана: одному сапоги требуются, другому одежка, а третий, глядишь, путевку на курорт купил. На школьную стройку расходы не планировались.

Сережа растерялся.

— Что ж тогда делать? — спросил он.

Женщина ответила не сразу.

— Сказать точно не скажу. Только, на мою думку, надобно бы вам с Андреичем добыть деньжонок в районе. Будут деньги — купите продукты в сельпо. Подсобит небось и совхоз — выпишет молочка, яиц, меду…

Остаток дня Сережа думал над задачей, поставленной Матреной Ивановной, — не шутил, не посвистывал, как всегда, не рассказывал о жизни пчел. А Петьке с мальчишками тоже было не до него. Они с жаром обсуждали назревающие события, составляли всякие планы. Лишь вечером, когда кончили работу и Митька угнал корову на свою пасеку, Коля подстерег момент и спросил у вожатого, возьмет ли он его с Петькой в строительный отряд.

— А как же? — насмешливо откликнулся Сережа. — Разве я могу отказать таким великим специалистам и богатырям? Тебя назначу архитектором, Петьку прорабом, а Людку — главным бухгалтером и по совместительству рассыльной.

Услышав такое, Коля от возмущения плюнул и даже отказался идти на речку. Искупавшись и прибежав с Людкой обратно, Петька нашел его на сеновале. Мальчишка лежал на полости и угрюмо смотрел в потолок.

— Ну чего ты надулся? — спросил Петька. — Стоит из-за пустяков переживать, травить себе душу?!