Первый офицеръ. Насъ тогда не будетъ.

Царица. Въ тотъ же часъ, какъ разсется туманъ, я могу бросить на васъ весь мой народъ и освободить князя Георгія.

Первый офицеръ. Ты не станешь этого требовать, царица; ты для этого слишкомъ мудра.

Царица. Не стану требовать?

Первый офицеръ. Въ ту же минуту десять копій вонзятся въ князя Георгія. Твой гетманъ видлъ, что при немъ стоятъ копьеносцы.

Гетманъ. Я это видлъ.

Второй офицеръ. Не будемъ спорить объ этомъ. Если будетъ воля Аллаха, чтобы князь Георгій умеръ — онъ умретъ. Никто не можетъ избгнуть воли Аллаха.

Царица. Десять копій… Благочестивый отецъ, вотъ я и попыталась во второй разъ. Это не удается. Ты смертельно мучишь меня, благочестивый отецъ, ты раздираешь мою душу. Я не смю больше искушать ихъ.

Игуменъ вдохновенно протягиваетъ къ ней исхудалыя руки. Держись твердо, царица, не уступай. Лучше отпусти ихъ, не обмнявшись.

Царица. Но ты забываешь о княз Георгіи.

Священникъ. Я не могу молчать.

Царица. Что ты хочешь сказать?

Священникъ. Игуменъ сошелъ съ ума.

Первый офицеръ. У насъ была надежда, что ты отдашь намъ сегодня тло хана.

Царица. О, Господи, и у меня была эта надежда. А скоро ли прибылъ бы сюда князь Георгій, если бы я согласилась?

Первый офицеръ. Да, очень скоро. Князь Георгій недалеко. Мы взяли его съ собой, ибо мы знаемъ справедливость твою и то, что ты его выкупишь.

Игуменъ. Царица не выкупитъ его, если вы не смиритесь, товинцы. Вы слышите?

Второй офицеръ. Мы слышимъ.

Первый офицеръ. Значитъ, ты не позволишь и Фатим вернуться къ теб?

Царица. Фатим? Нтъ. Много зла сдлала она мн.

Первый офицеръ. Она сдлала теб также и добро.

Царица. Что ты знаешь? Она причина того, что князь Георгій въ плну.

Первый офицеръ. Фатима причиной того, что твой сынъ снова у тебя — иначе онъ былъ бы мертвъ. И тмъ еще ты ей обязана, что князь Георгій живъ.

Второй офицеръ. Это правда.

Царица. Фатима сдлала все это? Задумывается. Она живетъ въ моемъ дом и служитъ моимъ врагамъ. Нтъ, она не должна возвращаться. Разв не она увела моего сына?

Первый офицеръ. Фатима спасла твоего сына, царица. Какъ ты думаешь, зачмъ блуждали мы по ночамъ вокругъ твоего замка? Чтобы схватить твоего сына и отомстить на немъ. И мы наврное бы нашли его. Фатима привела его къ намъ — но она кинжаломъ защищала его жизнь.

Царица. Вотъ видите, я была права. Офицерамъ. Пусть Фатима вернется — я хочу поблагодарить ее.

Игуменъ. Ты не права, дитя мое. Фатима — язычница.

Царица. Я ужъ сказала — пусть Фатима придетъ; попросите ее притти и передайте ей мой привтъ.

Первый офицеръ. А князь Георгій не долженъ притти?

Игуменъ. Нтъ; слышите вы?

Второй офицеръ. Мы слышимъ и не станемъ боле искушать царицу.

Первый офицеръ. Хорошо, князь Георгій не проситъ тебя ни о какой милости.

Царица. Я знаю, да ему и не надо.

Первый офицеръ. Можетъ быть, теб придется просить у него милости.

Царица. Какъ? Это похоже на угрозу.

Первый офицеръ. Намъ не велно больше говорить.

Царица. Это звучитъ, какъ угроза. Благочестивый отецъ, отвть ему.

Игуменъ. Пусть князь Георгій грозитъ, если ему угодно. Самое важное — не онъ. Самое важное, товинцы, то, что вы возвращаетесь къ народу вашему посл того, какъ ршились противиться вликой цариц.

Первый офицеръ. И она противилась намъ… Еще раъ> мы просимъ тебя, царица, обмняйся. За князи Георгія мы требуемъ тло хана и двухгодичнаго міра.

Игуменъ. Требуемъ! Они требуютъ!

Царица. Они бы могли и больше потребовать — всего, чего они ни пожелали бы, о, Господи — всего, чего бы ни пожелали. Но зачмъ они угрожаютъ?

Игуменъ. Я не знаю. Ты не должна позволять имъ грозить себ; дай, я имъ отвчу.

Царица. Отвть имъ.