– Что происходит с моим лицом? Останови это, - молит она, всхлипывая.

– Дыши ровно, - шепчет Клаус, взяв ее лицо в ладони.

Кэролайн пытается вырваться, но он силой удерживает ее на месте.

– Ты сделал это со мной! – она пытается заставить клыки исчезнуть, но ничего не выходит. – Как ты мог меня такой сделать?

Она в жизни не была так зла, не зная, как разобраться со всем этим, как заставить это пройти. Подняв руку, Кэролайн со всей силы бьет Клауса по щеке. Становится легче, и она сердито толкает его кулаками в грудь, стараясь выпустить весь гнев.

– Мое лицо! – кричит Кэролайн, чувствуя, как вены на щеках проявляются все явственнее.

– Кэролайн! – его голос вытягивает девушку из приступа ярости, и она снова переводит на него взгляд. – Дыши ровно, - раздраженно приказывает он. – Дыши, - снова повторяет Клаус уже мягче. – Тебе нужно преодолеть это. Каждую эмоцию, что ты испытываешь. Твой страх, твой гнев на меня. Подави их. Избавься от них. Дыши, глубоко и ровно. Думай о чем-нибудь другом, если нужно.

Она закрывает глаза, чувствуя, как текут по щекам слезы. Сделав глубокий вдох, Кэролайн, следуя его словам, пытается подавить эмоции, пока не чувствует, что пришла в себя.

Подушечкой большого пальца стерев ее слезы, Клаус ощущает, как она едва заметно к нему приблизилась, и теперь их лбы соприкасаются.

– Хорошая девочка, - шепчет он. – С тобой все будет прекрасно.

– За что ты так со мной? Мне было хорошо с тобой, - еле слышно произносит Кэролайн в ответ. – Я не пыталась сбежать, я… я позволила тебе взять мое тело. Я обещала… я пообещала не любить тебя. Я сделала все, о чем ты меня просил. А ты дал слово, что не убьешь меня, - она снова плачет.

– Но я и не убивал, - тихим голосом возражает ей Клаус. – Ты все еще дышишь, Кэролайн, - он кладет ладонь на быстро вздымающуюся и опадающую с каждым вздохом грудь. – Ты все еще чувствуешь. Ты все еще жива. Это я мертв, пусть и жил на протяжении веков.

– Почему ты так со мной поступил? – шепчет она все еще дрожащим от тихих рыданий голосом.

Клаус закрывает глаза, не в силах видеть ее слезы.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, - честно отвечает он.

– Ты эгоист.

– Да.

– Я ненавижу тебя, - горько говорит она.

– Я знаю.

– Убирайся! – внезапно кричит Кэролайн, отталкивая его.

Клаус не движется с места, и она снова выкрикивает ему это, на этот раз, позволив лицу отобразить ее новую сущность. Он не уходит. Он, даже не вздрогнув, стоит, глядя на нее.

– Я не хочу оставаться с тобой, - Кэролайн беспомощно оглядывает комнату, понимая, что не сможет выбраться. – Ты можешь запереть меня здесь, можешь делать, что хочешь, но я никогда не останусь с тобой по собственной воле. Никогда больше!

Клаус бросает на нее последний взгляд, в котором проскальзывают горечь и печаль. А затем он исчезает в мгновение ока, не сказав ни слова и оставив ее одну в ловушке из четырех стен.

========== 6.2. I Grow Stronger. “Last resort” ==========

Элизабет заходит в комнату несколькими часами позже, быстро закрыв за собой дверь. Кэролайн в секунду оказывается рядом с ней, сжав пальцами хрупкую шею женщины.

– Выпусти меня! – шипит девушка.

Она в отчаянии. Она не желает задерживаться здесь дольше.

Элизабет вздрагивает, но не столько от испуга, сколько от внезапного рывка Кэролайн. Служанка бесстрашно встречается с ней взглядом, и та отпускает ее, смущенная отсутствием реакции.

– Я хочу уйти, - на этот раз уже мягко произносит она.

– Боюсь, что не смогу позволить тебе сделать это, Кэролайн, - в тон ей отвечает Элизабет, садясь на кровать. – Как ты себя чувствуешь?

– Почему ты не боишься меня? – спрашивает девушка, не двигаясь с места.

Улыбнувшись вопросу, служанка приоткрывает губы ровно настолько, чтобы показать клыки.

– Прости, я не знала, - говорит Кэролайн, подходя к женщине. – Он сделал это с тобой?

– Несколько лет назад, - кивнув, отвечает та.

– И ты ненавидишь его? – она садится рядом, опустив голову и глядя на пол под своими босыми ногами.

– Как много ты знаешь о нем?

Кэролайн лишь пожимает в ответ плечами.

– Его отец охотился на него, словно он был бешеным животным, - спокойным голосом начинает Элизабет. – Несколько лет назад, когда меня только наняли работать на лорда Никлауса, пока господин был на охоте, в дом ворвался его отец. Он допрашивал меня несколько часов, но в моей крови была вербена, что сделало меня устойчивой к его внушению. Каким-то чудом я осталась целой и невредимой, а, вернувшись домой, Клаус обратил меня.