если я сделаю это сейчас билли и крис придумают что-нибудь ещё

Если её не выберут королевой бала, она останется невредима, но кровь прольётся на кого-нибудь другого. Нет, так нельзя. Надо рискнуть. Если она сумеет силой телекинеза задержать ведро с льющейся из неё кровью… Тяжело, но осуществимо. Кэрри пробовала взглядом остановить текущую из крана воду, и та застывала, как на морозе. Голова после этого побаливала, и мама жаловалась, что кран работает с перебоями, но оно того стоило.

Главное — реакция. По утрам Кэрри поднимала взглядом ведро с водой, переворачивала и пыталась задержать в воздухе. Иногда вода проливалась на неё — интересная замена умыванию. Кэрри могла бы даже посмеяться над этим.

Если она проявит свои способности при всех, ей придётся уехать из города, иначе ей не дадут покоя. Что ж, так проще. Отрезать путь назад, сжечь мосты, которые она с таким трудом строила… И строить новые — в тысяча девятьсот сорок третьем году.

Наряжаясь перед балом, она пожалела, что рядом нет Оливии — та заметила бы, если что-нибудь не в порядке. Глядя на расплывчатое отражение в стекле, Кэрри поправила волосы, подкрасила губы, в очередной раз поправила лиф платья. Красивое нежно-розовое платье — страшно подумать, что будет, если на него прольётся кровь.

не думай об этом кэрри не думай

Из молитвенной комнаты доносились тихие завывания матери. Кэрри уже готова была прикрикнуть на неё, но тут комнату залил слепящий свет, а через несколько минут в прихожей зазвенел звонок. Чувствуя, что ноги становятся ватными, Кэрри направилась туда.

Томми приехал за ней, и он был прекрасен.

Выпускной бал тоже был прекрасен — с венецианским панно на всю стену, негромкой музыкой, кружащимися парами в шелестящих нарядах. Пахло цветами — Кэрри показалось, что она чувствует запах вишен. Друзья Томми подшучивали над ним, девушки расспрашивали Кэрри про платье. Мисс Дежардин тоже похвалила её платье, и Кэрри почувствовала какую-то странную нежность. «Я всех люблю — и Томми, и Фриду, и мисс Дежардин, и Вика Муни — всех», — думалось ей. «Наверное, это и есть христианское всепрощение, о котором говорится в Библии».

Чувство это не помешало ей подколоть Норму Уотсон и подшучивать над Томми, на что он совершенно не обижался. Кэрри ощущала себя другим человеком — как будто очень важную часть её души подменили, и она не знала, хорошо это или плохо. «Я же помню, как они смеялись надо мной. Я же должна их ненавидеть — почему же мне так хорошо?» Кэрри казалось, что она уплывает вдаль на огромном корабле, и все лица стираются из памяти, отдаляются, как лица провожающих, остающихся на берегу.

Весь зал и впрямь был похож на сияющий, полный волшебства корабль. «Надеюсь, его не постигнет судьба «Титаника», это было бы очень глупо», — подумала Кэрри, чувствуя, как губы расползаются в улыбке. Пол словно качался под ногами, а голова немного кружилась — наверное, от вина. Томми всё-таки вытащил её на танец, и теперь они плавно вальсировали. Кэрри положила голову на плечо Томми и ощутила на глазах слёзы.

я плачу что это я должна радоваться

— Кэрри? — когда танец закончился, Росс встревоженно посмотрел на неё. — Ты плачешь? Что-то не так?

— Нет-нет, всё хорошо, — она вытерла слёзы краем шарфа. — Просто… здесь очень хорошо. Так хорошо, что плакать хочется. Смешно, правда?

— Такое бывает, — улыбнулся Томми. — Помню, на свадьбе моего кузена все женщины тоже плакали, хотя он женился по любви на самой красивой девчонке института.

Когда пришло время голосовать, Кэрри на миг испытала страх, но сдержала себя. Она должна стать королевой бала — кто, если не она, остановит ведро? Кого-то другого могут выбрать королём… и тогда ведро убьёт его. А она, Кэрри, даже не сможет его предупредить.

«Может, рассказать всё Томми? Хотя он вряд ли мне поверит. Или ворваться за сцену и поймать Крис и Билли с поличным? А если их там нет? Я только выставлю себя полной дурой… опять. Нет, надо рискнуть».

Кэрри до рези в глазах всматривалась в потолок, но ничего не увидела — короткий занавес скрывал потолочные балки. Ей казалось, что она слышит шорох и видит странные тени, но всё это могло быть музыкой и игрой света. Кэрри потрясла головой, и светлые локоны рассыпались по плечам.

Сердце колотилось так, словно должно было выпрыгнуть из груди — Кэрри даже приложила к бюсту руку, боясь, как бы кто-нибудь не заметил её сердцебиения. Слишком много она на себя взяла. Скорее всего, она опять опозорится, и всё снова будут над ней смеяться.

господи мне так страшно так страшно

Вик Муни помахал стопкой бюллетеней и огласил имена победителей. Когда Кэрри услышала их, внутри неё всё словно полетело в бездну.

— Томми Росс и Кэрри Уайт!

Гром аплодисментов казался оглушительным. Помощники мисс Гир провели Кэрри и Томми к тронам и усадили на них. Томми улыбался с таким видом, как будто не до конца понимал, что случилось, Кэрри вся напряглась, как натянутая тетива.

сейчас вот сейчас это должно произойти

Она посмотрела вверх, но свет слепил глаза, и она ничего не сумела разглядеть. Школьный гимн заставил её вздрогнуть, но не потерять сосредоточенности.

— На знамени — красный и белый цвета,

Школа Томаса Ювина, славься всегда…

— Расслабься! — Томми тронул её за руку, и этот простой жест вывел Кэрри из равновесия. Она всего лишь на миг повернула голову — и в этот миг ведро перевернулось.

слишком поздно мне не успеть

Кэрри успела мельком увидеть что-то белое, прежде чем закрыла глаза, отдаваясь неизвестности. Она ощущала мягкие прикосновения на лице, плечах и груди, но они были не похожи на текущую кровь. Запаха крови тоже не было — вместо него чувствовался сильный запах вишен.