Возражать жигану было не только бессмысленно, но и опасно для жизни. Воробей прекрасно понимал, что Рекрут хочет заодно проверить и его преданность.

– Я его завалю – заверил Воробей, понимая, что другого выхода у него все равно нет.

– Добро.

Рекрут встал и поправил ворот пальто. Огляделся. Кроме них четверых и до сих пор лежащего на полу насмерть перепуганного официанта, в «Фортуне» больше никого не было. Невзирая на давку, местная клиентура сумела-таки просочиться на улицу. Попадать под шальную пулю никто не собирался.

– Платить по счету не будем, – громко объявил Рекрут, чтобы официанту было хорошо его слышно. – Удержим за моральный ущерб.

Казань. Трактир «Лагуна» на Лососинской

Четко придерживаясь полученных инструкций, красноармейцы дружно вскинули винтовки и взяли на прицел дверь и окна трактира. Лежащие на спусковых крючках пальцы побелели от напряжения. Сверчинский распорядился без промедления стрелять в каждого, кому придет в голову оказать вооруженное сопротивление. Сам же Кондрат Сергеевич в сопровождении трех сотрудников ЧК, облаченных в короткие кожаные куртки, решительно направился к входу в «Лагуну». Из помещения не доносилось ни звука, и это слегка обескуражило чекиста. Если, как утверждал Паленый, внутри находится Рекрут со своими приспешниками, то такой тишины за закрытыми дверями быть не должно.

Сверчинский трижды грохнул кулаком в дверь. Выдержал небольшую паузу, а затем постучал еще раз. Настойчивее и требовательнее. Из глубины донеслись неторопливые шаркающие шаги, лязгнула задвижка, и на пороге появился маленький заспанный мужичок с длинными, закрученными на прусский манер усами. Из одежды на нем была одна только телогрейка, надетая на голое тело. Ноги мужчины были босыми.

– Чем могу?.. – традиционно начал хозяин «Лагуны» Альберт Всеволодович Лещев, но тут же осекся.

Глаза его испуганно округлились. Четверо рослых чекистов на пороге его заведения и стоящие чуть поодаль красноармейцы со вскинутыми винтовками произвели на Лещева должное впечатление.

Сверчинский не дал ему времени опомниться.

– Чрезвычайный Комитет, – коротко представился он и, потеснив Альберта Всеволодовича, быстро перешагнул порог трактира.

Оружие Кондрат Сергеевич держал наизготове, но, как выяснилось, необходимости в нем не возникло. Сделав буквально два-три шага, чекист остановился. В заведении не было ни единой души. Перевернутые стулья лежали на столах, проход в подсобное помещение задернут занавеской, под потолком тускло горела одна единственная лампочка. Трое других сотрудников комитета замерли в ожидании за спиной Сверчинского. Лещев по-прежнему в растерянности топтался на пороге. Красноармейцы, не опуская винтовок, остались на улице.

Кондрат Сергеевич нахмурился, опустил револьвер и стремительно прошел в направлении подсобного помещения. Резко отдернул занавеску. В кухне тоже никого не было. Чекист обернулся.

– Вы здесь один? – спросил он Лещева.

Альберт Всеволодович судорожно сглотнул набежавшую в горло слюну, коротко оглянулся на красноармейцев, а затем только сподобился ответить на поставленный вопрос.

– Да... один. Ремонт со вчерашнего дня затеял. Пришлось временно закрыть заведение, – он немного помялся. – А это?.. Можно мне дверь затворить? По ногам дует.

– Можно, – Сверчинский перевернул один из стульев и сел. Положил револьвер себе на колено. – Второй этаж есть? Подвал?

– Нет. Это все, – Лещев сделал широкий жест рукой. – Более ничем не располагаем.

Он закрыл дверь и потер одну замерзшую ногу об другую. Садиться по примеру чекиста Альберт Всеволодович не решился. Не знал, как Сверчинский может отнестись к подобному поступку. Вид у последнего был крайне недовольный.

– Произвести обыск, Кондрат Сергеевич? – обратился к Сверчинскому один из подчиненных.

– Произведите.

Кондрат Сергеевич не сомневался, что в этом не будет никакого толку. Но присутствие топтавшихся у него на глазах сотрудников действовало угнетающе. Сверчинскому требовалось некоторое время на то, чтобы привести мысли в порядок.

С облавой в «Лагуне» произошел прокол. И случиться это могло только по двум причинам. Либо Паленый обманул чекиста, либо жиганы ввели в заблуждение самого Паленого. А второй вариант означал, что информатор Сверчинского оказался раскрытым.

Кондрат Сергеевич рывком встал на ноги и вплотную приблизился к Лещеву. Тот попытался было отступить, но чекист жестко схватил его свободной от оружия рукой за отворот телогрейки. Глубоко посаженные глазки Альберта Всеволодовича забегали из стороны в сторону.

– Это ваше заведение? – спросил Сверчинский.

– Мое...

– Имя? Фамилия?

Лещев, заикаясь, представился.

– Значит, так, Альберт Всеволодович, – взгляд Сверчинского был очень колючим, и он сам прекрасно видел, как магнетически действует это на хозяина «Лагуны». – Полагаю, вы в полной мере осознаете, кто перед вами? И предупреждаю, что заведомая ложь – так же есть неподчинение власти. Будете отвечать на мои вопросы честно и откровенно, останетесь спать в своей мягкой постели.