========== Глава 15. Страх. ==========

Тело покрывается мурашками при судорожном вздохе, и, вздрогнув, я осторожно открываю глаза, глядя на него исподлобья, почти прячась, будучи от него на расстоянии в несколько сантиметров, за подушкой и частью одеяла. Тело нещадно ноет, но сильнее физической боли осмысление, осознание того, какой зверь держит меня в плену.

Чудовище в человеческой плоти.

Сглотнув, вновь прикрываю глаза, надеясь уснуть, но чувствуя, что это мне не удастся. Я не хочу погружаться в кошмары, слишком похожие на реальность, мне и так хватает ужасов.

– Вив, - слабо шепчет парень, и я вжимаюсь в кровать лишь от одного произношения своего имени.

Как сильно боль может сломать человека, основательно, лишив его стержня и сделав беззащитным, глупым животным, подчиняющимся любой команде. В одно мгновение я потеряла веру и надежду. Из-за вспышки боли.

– Вивиан, - насильник начинает просыпаться, пальцами щупая кровать, и я медленно отползаю в ее дальний угол.

Осторожно, стараясь не застонать от боли внизу живота.

Парень, не найдя меня, медленно садится в кровати, потирая глаза, и, встретив мое лицо, улыбается. Но эта сонная улыбка пропадает с лица так же быстро, как и появилась на нем.

– Вив? – он тянет свою руку ко мне, и, нервно вздрогнув, я лишь вжимаюсь в изголовье, пытаясь не закричать.

– Не прикасайся ко мне, - еле слышно, пряча взгляд и большую часть лица за подушкой и одеялом.

Он молчит, сидя неподвижно и оглядывая меня, словно не понимая, почему у меня такая реакция на него. Ублюдок.

– Я сделал тебе больно? – насильник хмурится, и его взгляд скользит по моим обнаженным плечам, словно прожигая дыры.

Он издевается?!

– Зато себе крайне приятно, - бросаю, почти выплевывая, с ненавистью эти слова, но не решаюсь ничего добавить, боясь.

Я даже не понимаю, как хватило смелости сказать это. Парень молчит пару минут, продолжая сидеть и изучать меня, пытаясь вспомнить вчерашний день.

– Запомни на будущее, - я сглатываю, привлекая его внимание к себе, - если у тебя кто-то появится, не смей при ней пить что-либо крепкое, - еле слышно.

Парень встает, тут же доставая ключ из какого-то ящика и открывая дверь, и исчезая за ней. Все происходит мгновенно, почти молниеносно, и я не успеваю сосредоточить взгляд на ящике, в котором, возможно, хранится мой единственный ключ к спасению.

Я встаю. Делаю пару шагов, поморщив лицо от боли. Сажусь обратно на кровать, укутываясь в одеяло и вдыхая его ненавистный аромат.

Он возвращается через полчаса: на лбу капельки пота, взгляд более мрачный и даже немного пустой, отчужденный.

– Можешь идти? – спрашивает он осторожно, и я не выдерживаю.

Моя нервная система рвется по швам, и если она могла стерпеть то унижение, то я сдалась перед новым количеством боли. Я чувствую, как смех, истеричный, громкий, совершенно мне несвойственный, продвигается наружу, сгибая тело пополам. Я боюсь, что это никогда не закончится, сжимая побелевшими пальцами одеяло, но вскоре слезы проступают на глазах, и смех надрывается, сменяется не менее горькими криками.

Я не знаю, что кричу. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Чтобы весь этот кошмар прекратился.

Я чувствую его прикосновения, едва замечая немного разодранные костяшки его пальцев. Парень прикладывает мою голову к своей груди, и все, что я могу сделать, так это ударять его торс, словно это поможет мне. Я уверена, ему ни капли не больно.

Он потерял свою человечность.

Продолжая заливаться слезами и гортанными криками, прежде сдавившими горло, застрявшими в нем, словно ком, и теперь выбравшимися наружу, я хочу вернуться домой. Я хочу вернуться к родителям. К друзьям. К Тео.

Истерика принимает новый оборот, словно я прохожу пять стадий принятия горя. И, вместо отрицания, ярости, криков, приходит безысходность; я замолкаю, утирая слезы и стараясь не чувствовать его объятий, прикрывая глаза и опуская голову.

Он, поставив меня на ноги, избавляется от одеяла, снова раздевая, и я перестаю думать. Я отключаю эмоции, зная, что за этим будет. Но вместо этого, вновь подхваченная им, я чувствую, как меня помещают во что-то холодное. Холод проникает в кожу, в кровь, словно заражая ее и заставляя остановиться.

Может, парень действительно не сдержал своего обещания? И последнее, что я чувствую – стенки своего собственного гроба?

Но, после резкого звука, сверху течет вода. Чуть теплая, непривычно плотная, впитывающаяся, как губка. Открыв глаза, гляжу на свои руки, которые в крови, как и все вокруг в белой ванной, куда меня положил насильник. Крик застывает в воздухе, а после ударной волной бьет по ушам, оглушая и заставляя испытать еще больше мук.

Как много боли.

– Вив, Вивиан, все хорошо, ты слышишь меня? – голос парня проникает в это извне, и я поворачиваю голову к нему, взглядывая в светлые глаза, изучающие мое лицо с явным беспокойством.