Кристиан принес меня в его спальню, положил на кровать и укрыл.

– Засыпай, моя девочка, - прошептав это, он оставляет на моей щеке почти невесомый поцелуй, и как по приказу я уплываю в царство снов.

Я просыпаюсь словно от толчка и рывком сажусь на кровати. Во сне я падала с лестницы. В комнате темно, Кристиана нет. Что-то разбудило меня, какая-то тревожная мысль. На будильнике пять утра, но я выспалась. Странно. Ах, да, часовые пояса, в Джорджии сейчас восемь. Вот черт… не забыть про таблетку. Да, меня Кристиан заставляет их пить ибо его не устраивают презервативы. Я скатываюсь с постели. Что бы ни разбудило меня, я благодарна неизвестному благодетелю. Слышны тихие звуки рояля. Кристиан играет. Я должна это видеть. Люблю смотреть, как он играет, как он весь отдается музыке.

Схватив с кресла халат, я крадучись выскальзываю в коридор, на ходу запахивая полы и прислушиваясь к печальным звукам, доносящимся из гостиной. Окруженный со всех сторон темнотой, Кристиан сидит в луче света, его волосы отливают медью. Он выглядит голым, хотя на нем пижамные штаны. Кристиан играет самозабвенно, захваченный печальной мелодией. Я наблюдаю за ним из темноты, не спеша выйти на свет. Мне хочется обнять его.

Кристиан кажется потерянным, грустным и очень одиноким, но, возможно, все дело в музыке, исполненной глубокой скорби.

Доиграв пьесу до конца, он на мгновение замирает и начинает снова. Я подхожу ближе, словно бабочка, привлеченная светом…сравнение заставляет меня улыбнуться. Кристиан поднимает глаза, хмурится и снова опускает взгляд на клавиши.

Вот черт, неужели он злится, что я помешала ему?

– Почему ты не спишь? – с мягким упреком говорит Кристиан.

Что-то тревожит его, я чувствую.

– А ты?

Он снова поднимает глаза, на губах играет улыбка.

– Вы меня браните, мисс Стил?

– Совершенно верно, мистер Грей.

– Не спится. – Он хмурится, на лице мелькают гнев и раздражение.

Игнорируя его гримасы, я смело сажусь на крутящийся стул, кладу голову на обнаженное плечо Кристиана, любуясь тем, как его ловкие, умелые пальцы ласкают клавиши. Запнувшись лишь на миг, он доигрывает пьесу до конца.

– Ты очень красиво играешь. Давно научился?

– Да, с шести лет, если это тебе интересно.

– Мне интересно все, что связанно с тобой.

– Прости, я не хотел тебя будить – прошептал он, прижавшись губами к моим волосам.

– Сыграй еще что-то. – прошу я.

– «Еще что-то» это, что?

– Ну, не знаю. Ты же у нас знаток классической музыки.

После моих слов, Кристиан снова начинает играть и снова какую-то плачевную мелодию. Почему он всегда играет только грустные мелодии? Говорят, что у музыкантов во время игры на инструменте музыка идет из самой души. Так что же его тревожит?

Я складываю руки у Кристиана на плече. Потом набравшись смелости, спускаюсь ладонью ниже, в надежде, что мне таки удастся к нему прикоснутся, но нет Кристиан быстро ее перехватывает.

– Ана, я же просил! – рычит он.

– Почему? Почему тебе не нравятся чужие прикосновения? – чуть ли не кричу я. Кристиан встает и запускает руки в свои волосы.

– Тебе не обязательно это знать – с наигранным спокойствием говорит он.

– Обязательно! Ты говоришь о доверии в наших отношениях, но сам не можешь открыться мне! Я практически не знаю тебя! Почему не даешь коснуться себя, почему ты такой и почему тебе нравится и хочется меня наказывать?!

– Да, мне хочется тебя наказывать! Особенно сей час!

– Так, накажи! – от куда у меня эта смелость?

– Что!

– Накажи меня. Покажи, что значит «больно». Покажи, на что я на самом деле иду, подписав твой чертов контракт! – хотя сама не знаю хочу ли я этого.

– Ты хочешь попробовать?

– Хочу.

В тайне я надеюсь, что, если я уступлю ему, он позволит мне дотронуться до себя.

Кристиан удивленно моргает.

– Ана, ты запутала меня.

– Я и сама запуталась. Я хочу попробовать. Зато мы узнаем, сколько я способна вытерпеть. И если я выдержу, возможно, ты… – Я запинаюсь.

Глаза Кристиана снова расширяются. Он прекрасно понимает, что я имею в виду. После секундной растерянности он берет себя в руки и смотрит на меня с любопытством, словно прикидывает варианты.

Неожиданно он хватает меня за руку и ведет по лестнице в игровую комнату. Удовольствие и боль, награда и наказание – его слова эхом отдаются в голове.