— Представляю, как было обидно, — вставил Ник.

— Ничего ты не представляешь. Они отказались меня учить не потому, что мои способности были слабыми, а потому, что все они были слабее меня! Потому что я-то знала, я чувствовала, что мои способности выше средних. Но я проглотила обиду и смирилась. А когда мне было шестнадцать, в меня влюбился молодой маг. Но он, узнав, что у меня тоже есть магический дар, сказал, что не может жениться на мне. Он не хотел, чтобы его магический род прервался. А я любила его так, что даже думала отказаться от магического дара. Когда я сказала ему об этом, он лишь рассмеялся, и ответил, что никто по своей воле не отказывается от дара.

— Это верно, — согласился Ник. — Хотя такие случаи бывали.

— Один раз в тысячелетие! — ответила Адария. — И последний был лет тридцать назад. Какая-то дура, кажется, королева той самой Риоссы, которой хотел править твой отец, отказалась от дара, потому что не смогла спасти от какой-то болезни любимого мужа. Но я решила, что такой дурой не буду никогда! И не откажусь от дара. И он поможет мне возвыситься над всеми. Тот маг не ожидал, что я смогу лишить его памяти, но я смогла, и он забыл о том, что у меня есть магический дар, и мы поженились. Мне пришлось лишить памяти всех, кто знал о моем даре. Но я немного неправильно применила это заклинание, и отец случайно забыл, что водой нельзя дышать. Нырнув за жемчугом, он утонул. А мать забыла, что ягоды бузины ядовиты, и отравилась. А мужа я сама убила, потому что он всё вспомнил. Убивать трудно было только в первый раз. Я добилась своего, стала главой города, потом королевой страны.

— Вам было этого мало, чтобы удовлетворить тщеславие? — спросил Ник.

— А мне ничего больше не оставалось, как двигаться вперед, — ответила Адария. — Семьи нет, мужа нет, детей нет. Для чего жить, кроме как для своего тщеславия? Жить, чтобы доказать, что я — не пустое место, как все считали. Что у меня самый мощный магический дар. Не прошло и трех лет, как я стала правительницей всего континента.

— И этого вам было мало.

— Я хотела остановиться на этом. Но я не знала, что, применяя магию для убийств, этим я врежу себе. Не знала, потому что учить меня было некому, и некому было предупредить меня об этом! До всего, что я умею в магии, я дошла сама, своим умом! Но уже в двадцать пять лет я начала замечать, что мое лицо покрывается безобразными бородавками и оспинами, волосы выпадают, а зубы становятся желтыми и кривыми. К тридцати я стала такой, какую ты видел меня сквозь заклинание изменения внешности. Один маг, перед тем, как я его убила, сказал, почему я такая стала. Но никакие добрые дела, которые я пыталась делать, не исправили положение! Мне пришлось избавиться от всех на своем континенте, кто мог видеть меня настоящую. А лет пятнадцать назад до меня дошел слух, что существует заклинание, которое может вернуть молодость, а значит, и красоту. Один моряк в порту, приплывший с этого континента, рассказывал, что сам видел человека, помолодевшего с помощью этого заклинания. Поэтому я приплыла сюда и стала искать его. Теперь ты знаешь обо мне всё. И тебе решать, доверять мне, или нет.

— Как я могу вам доверять, когда у меня на шее вот это? — Ник указал на серебряный обруч.

— Можешь подумать, пока я занимаюсь государственными делами, а потом дашь ответ. По нему и буду судить, снять с тебя ошейник, или оставить, — Адария встала и вышла из комнаты.

В замке снаружи повернулся ключ.

— И через минуту появилась ты, — закончил рассказ Ник. — В самое время, кстати, потому что я уже не знал, что делать. Мог, конечно, сказать, что я ей доверяю, и согласиться помочь, но я же не освоил заклинание до конца, и…

— Ты что, всерьёз рассматривал возможность ей помогать? — возмущенно прервала я его. — После всего, что она натворила в нашем мире?!

— Знаешь, того, что она натворила, уже не исправить. Но не убивать же ее теперь. Чем мы будем отличаться от нее, если убьем? Я мог бы убить ее еще в тот вечер, когда мы пришли в ее покои за рубином. Но на нашем континенте ни в одной стране никогда не было смертной казни, по нашим законам это — преступление.

— Теперь мне ясно, почему ты ее не убил, зачем ты так интересовался заклинанием поворота времени вспять, — продолжала возмущаться я, забыв, что бабушка нас слушает. — Чтобы вернуть Адарии молодость, чтобы она в благодарность за это вернула тебе Риоссу, или сделала тебя своим соправителем! Ты этого добивался, да?

— Нет, ты всё неправильно поняла, я только хотел… — начал возражать Ник, но не успел договорить.

Дверь комнаты распахнулась и влетела Адария.

— Это опять ты! — сказала она мне, и повернулась к Нику. — А я-то собиралась начать доверять тебе. К счастью, еще не начала! Я подозревала, что ты не настолько силен, чтобы тебе было подвластно заклинание такого рода. И была почти уверена, что у тебя есть сообщники! — она снова повернулась ко мне: — Тебе не справиться со мной, девчонка. Я — самая могучая колдунья в мире!

И она подняла руки вверх, чтобы сформировать сгусток колдовского огня.

Я поняла, что моя жизнь сейчас закончится. Даже если бы я умела делать колдовской огонь, то не успела бы. Я начала читать заклинание защиты, но совсем не была уверена, что успею, или что защита сработает.

Ник встал, закрыв меня собой от гнева Адарии. Ну и дурак, теперь она испепелит нас обоих.

— Отойди, мальчик, ты мне еще нужен! — сказала она, и вдруг опустила руки, проговорив удивленно: — А это еще кто?

— Насчёт самой могучей колдуньи в мире я бы еще поспорила, — услышала я позади себя голос бабушки, оглянулась и увидела, как она выходит из портала. — Я та самая дура, которая лишила себя магического дара, но эти мальчик и девочка вернули его мне. И я та самая, кто может вернуть тебе молодость и красоту. Если захочет.

— Что ты за это хочешь? — спросила Адария. По тону ее вопроса я поняла, что она готова ради этого на всё, что угодно.

— Бабушка, ты что, будешь ей помогать? — возмущенно удивилась я.