– Пару часов назад царская охранка арестовала Гурьянова. Он в настоящий момент дает показания. Гурьянову было известно о том, что князь Рушанский назначил очередной сбор на завтрашний вечер, так что теперь он не состоится. Мне поручено предупредить всех, кого смогу… Я полагаю, будет лучше, если на некоторое время вы, госпожа Розенталь, и вы, – незнакомец бросил короткий взгляд на Звонарева, – покинете Петербург. Многие именно так и собираются сделать. Уезжайте, мой вам совет, господа. В любой город, в любую губернию. До тех пор, пока здесь все не уляжется.

– Какие показания дал Гурьянов? – вмешался в монолог мужчины Звонарев.

– Этого я не знаю. Никто не знает. Знаю, что дает, и только.

Степан повернул голову и даже в темноте смог заметить, каким мертвенно-бледным сделалось лицо Беллы. Он подхватил девушку под руку. Она дрожала.

– А второе?.. – язык едва слушался госпожу Розенталь. – Каково второе послание, о котором вы упомянули в самом начале?

– Второе еще ужаснее, – голос незнакомца понизился до свистящего шепота. – Судя по всему, погиб князь Рушанский.

– Погиб? А почему «судя по всему»? Я не понимаю… Ничего не понимаю.

– Тело Константина Макаровича еще не нашли. Он утонул в проруби во время купания.

– Очередной несчастный случай? – ахнула женщина.

– Боюсь, что именно так, – незнакомец помедлил немного, растерянно оглянулся по сторонам, а затем выпалил едва ли не скороговоркой: – В любом случае, я вас предупредил, господа, а уж далее… Вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится. Честь имею.

С этими словами мужчина растворился во мраке так же неожиданно, как и появился до этого. Белла продолжала в изнеможении опираться на руку Звонарева.

– Ты слышал? – выдавила она. – Ты это слышал, Степан?

– Да. Не волнуйся, дорогая, – он нежно обнял ее за плечи. – Отправляйся домой, приляг, а я постараюсь более обстоятельно выяснить, что же все-таки случилось с Гурьяновым… Ну, и с Рушанским, разумеется. Иди, душа моя, иди. Или хочешь, чтобы я зашел вместе с тобой?

– Нет, – Белла растерянно покачала головой. – Я сама. А ты постарайся выяснить…

– Непременно.

– И попробуй тоже предупредить кого-нибудь из наших. Кого сможешь… Боже! Что с моей головой? У меня, видимо, жар.

– Тебе нужно прилечь, – настоятельно посоветовал Звонарев.

– Да-да. Я лягу. Обязательно лягу. Сейчас же.

Она сумела взять себя в руки и дошла до подъезда собственного дома. Степан, наблюдавший за ней со стороны, дождался, пока женщина скроется в доме, и только после этого поспешил к себе. Разумеется, ничего выяснять и уж тем более никого предупреждать он не собирался. Лично для него арест Гурьянова вряд ли мог иметь какие-то негативные последствия, а потому и не слишком его взволновал.

Дома, на Гороховой, его поджидала записка от Цуревича. Однако текст записки показался Звонареву странным.

«Позвоните по номеру (номер прилагался тут же). Это очень срочно. Воспользуйтесь телефоном в кондитерской на углу Мучного и Садовой».

Прежде чем вновь выйти из дома, Звонарев внимательно изучил номер телефона. Вряд ли он мог принадлежать светлейшему князю или кому-либо из членов императорской семьи. Скорее всего, это номер самого Цуревича. Но почему он просит позвонить, а не назначает Степану встречу? К чему вдруг такая конспирация? Кто-то из них под подозрением? А если так, то кто – он или сотрудник охранки?

На всякий случай Звонарев решил несколько изменить внешность, налепив на лицо рыжие усы и бороду. Он надел другое пальто и только после этого явился в указанную кондитерскую на углу Мучного и Садовой. Ни за ним самим, ни за угловым зданием слежки вроде бы не наблюдалось. Помедлив секунду, Степан вошел внутрь.

– Тысяча извинений, любезный, – обратился он к хозяину, растягивая слова, – могу ли я воспользоваться вашим телефоном?

– Только за плату.

– Ну, разумеется.

Звонарев заплатил, и хозяин кондитерской проводил его в служебное помещение.

Дождавшись, когда кондитер оставит его одного, он снял трубку и по памяти набрал нужный номер. Ответил Цуревич. Объяснение сотрудника охранки оказалось до банальности простым и не подразумевало под собой ни тени конспирации.

– Известная вам особа не имеет сейчас возможности провести с вами личную встречу. Равно как и я. Много неотложных дел, знаете ли, накопилось. Деньги за последнюю работу, столь блестяще исполненную вами сегодня днем, я передам вам через надежного человека завтра утром. Надеюсь, вы не будете возражать?