И лишь Винни стоял перед самой решеткой, сжав кулаки скованных сильных рук и подергивая взъерошенным хвостом, и оглядывал видимое пространство лаборатории и замки их камер. Потом он перевел взгляд своих красных глаз на Чарли, уткнувшуюся носом себе в колени, и тягостно вздохнул. Он понимал, почему она не смотрела на них, боясь хоть чем-то выдать врагам свое особо трепетное отношение к верным друзьям, и не ждал большего, хотя с тоской нет-нет, да поглядывал на нее, сокрушаясь от своих никому неведомых горьких мыслей.

Томиться в неведении им пришлось недолго. Внезапно шумно вспыхнул свет, озаряя все помещение лаборатории, теперь кажущейся такой холодной и давящей за счет неприятно выбеленных стен и нависающего потолка. Двери снова раскрылись, впуская несколько вооруженных выродков, за которыми вошли Боров и какой-то невысокий, сморщенный человечек с копной бесцветных и бесформенных волос на непропорционально крупной голове, которая, странным образом удерживаясь на тоненькой кожистой шее, торчала из белого заношенного халата, болтающегося на его щуплом тельце. При его появлении Тротл почти по-звериному, с отвращением фыркнул, а Винни зарычал.

Но человечек вовсе не обратил на них внимания. Казалось, он был взволнован и озабочен совсем другими проблемами.

– Где же мистер Лимбургер?
– пробормотал он сухим скрипучим голосом, почему-то шаря руками по карманам, будто ответ крылся именно там.
– Как не кстати на нас свалились эти мерзкие грызуны! Я надеялся, что они уже сдохли, а они опять здесь, что б им неладно было!

– Карбункул!
– ехидно прошипел Винни.
– Мы тоже счастливы видеть тебя все еще живым. Как ты умудрился до сих пор не отравиться или не подорваться от своих изобретений?

На голос белого Чарли подняла голову, не ожидав, что тот вступит в диалог с врагами. Но, видимо, Винни очень хотелось задеть этого сморщенного доктора.

Карбункул, тем не менее, весьма равнодушно отреагировал на его тираду и, бросив в сторону марсиан лишь беглый взгляд, поспешил к каким-то приборам, расположенным рядом с непонятного назначения панелью управления.

– В отличие от вас, глупые животные, я выбрал правильный путь в этой жизни и всегда буду живее всех живых. Чего уже не скажешь о вас.

– Да какой путь, сморчок?
– усмехнулся Винни.
– Тухнуть по вредным подземельям, горбатясь на вшивого подонка Лимбургера? Да уж, жизнь достойная черной зависти!

Продолжая что-то сосредоточенно настраивать, Карбункул скрипуче закашлял, фанатично улыбаясь, и пробормотал:

– У меня есть то, чего никогда не было у вас, жалкие повстанцы! Власть! А за "вшивого подонка", кем ты назвал моего босса, я увеличу твою дозу!

Винни расхохотался.

– Власть? И это ты называешь властью? Да уж лучше сдохнуть!

– Не торопись, - зловеще пропел доктор.
– Сегодня быстро не умрет никто.

Мадлин переглянулась с Чарли. Чем медленнее будет происходить то, что задумали враги, тем больше у них было шансов спастись. Нужно было всеми способами оттянуть развязку. Сколько еще осталось до соединения реальностей? Мадлин посмотрела на время: чуть больше двух часов. Так мало, и так чудовищно много. Протянут ли они? Дождутся ли?

В этот момент в дверях показалась внушительная фигура крупного мужчины, превосходящего своими тучными габаритами Борова раза в три. Одетый в отглаженный и свежий деловой костюм с белоснежной сорочкой, он застыл на мгновение на пороге, и на его бесформенном и каком-то неестественно гладком лице растянулась широкая улыбка, обнажая неожиданно острые и серые зубы. Он довольно вдохнул воздух и, медленно входя, наконец, в лабораторию, произнес низким голосом:

– О сладостный момент, которого я ждал так долго! О триумф моего терпения, коему воздалось по заслугам! Неужто я не сплю, и я действительно дожил до этого величайшего дня?

Карбункул бросился навстречу, заглядывая ему преданно в глаза, и заскрипел:

– Мистер Лимбургер! Мы вас так ждали! Какая радость! Какая приятная победа!

Мадлин почувствовала, как по ее телу пробежал холодок отвращения. К ним пожаловал тот самый мерзавец Лимбургер, которого так долго пытались поймать марсиане, который уничтожил их планету и практически разрушил весь Чикаго, поставив под угрозу будущее Земли, и которого она заочно ненавидела за его злодеяния. Но по чудовищной иронии судьбы они находились именно в его руках.

Между тем Лимбургер неспешно подошел к камере Тротла и Винни и, заложив руки за спину, стал осматривать их самодовольным и хищным взглядом.

– Ты только посмотри, Карбункул! Те самые марсианские недоноски, упрямые борцы за свободу, из-за которых я терпел столько неудач и поражений. И теперь они схвачены!

– Да, босс, мы взяли всех, кого смогли найти, - елейно напевал Карбункул.
– Эти двое и еще девчонки. А теперь позвольте оставить вас вместе с вашим триумфом и поспешить к расщепителю. У меня есть некоторые опасения, связанные с его работой, и мне бы хотелось кое-что перепроверить.