Мэр. Теперь тяжелее. Я, как старый социалист, вправе сказать, что даже при немцах было лучше… (Сдает карты.)

Входит Джемс Лоу. Он у стойки.

Лоу. Виски.

Франсуа. Виски нет.

Лоу. Коньяк. Двойной. (Выпивает коньяк. Садится за столик, заказывает еще рюмку.)

Дело. Понятно, тогда мы могли надеяться. А теперь каждый знает, что сегодня хуже, чем вчера, и завтра будет хуже, чем сегодня. Теперь нам не на что надеяться. Я не знаю, каким образом воскресла ваша Мари-Лу, но одно ясно: если эта фурия в городе, нам действительно конец.

Мэр (смотрит в карты, бормочет.) Не говорите, не говорите. Валет и король, отвратительные карты. Почему не на что надеяться? Америка. Маршалл. Доллары. Бубуль. Отвратительные карты.

Дело. Два валета.

Все бросают карты.

Редактор. Выиграл господин Дело. Франсуа, получайте — я плачу за все.

Дело. Не могу даже насладиться выигрышем: пью настойку на ромашке, а это такая гадость, что я не знаю, зачем я, собственно говоря, ее пью?

Встают.

Вы говорите, что я выиграл? Нет. Выиграли они.

Мэр (в дверях). Это вы о ком?

Дело машет рукой. Они уходят. Входит Бубуль в дождевике. Франсуа несет ей стакан пива.

Франсуа. Добрый вечер, мадемуазель Бубуль.

Бубуль. Что нового, Франсуа?

Франсуа. Отцы города только что отбыли. А из молодых никого не было. Дождь… (Наклоняется к ней.) Вон в том углу нечто новое…

Бубуль. Это что за фрукт?

Франсуа. Ананас. Самый что ни на есть настоящий американец. Разрешите перенести ваш наблюдательный пункт?

Бубуль садится за столик рядом с Лоу. Франсуа переносит туда ее стакан. Она разглядывает Лоу, который не проявляет к ней никакого интереса. В кафе входит новый посетитель, заказывает у стойки рюмку.

Новый посетитель (хозяйке). Как поживаете, госпожа Лево?

Хозяйка (просыпается). Ужасно. Вы читали анкету про атомную бомбу? Я третью ночь не сплю, не помогает даже валерьянка. А коммунисты? Что вы скажете о коммунистах? В газете было, будто Мари-Лу воскресла. Тогда нам крышка… И ко всему этот дождь. Вы видите, как пусто? Я понимаю, что русские это заслужили. Но при чем тут я?

Бубуль (Лоу). Вы, кажется, скучаете?

Лоу. Скучаю? Ничего подобного. Скучать — это метафизика. Я занят делами. А когда я не занят делами, я сплю.

Бубуль. Простите, я думала, что вы скучаете. Иностранец, нет знакомых… Хотела вас немного развлечь болтовней…

Лоу (Франсуа). Эй, еще один! (Бубуль.) Я пью коньяк, и я думаю. У нас в Америке люди не теряют времени. Я могу делать несколько вещей сразу — пить, разговаривать с вами, думать. У нас в Америке люди живут всесторонне.

Бубуль. Наверно, после Америки все выглядит бедно, непривлекательно?

Лоу. Угу. Именно непривлекательно. Вместо домов какая-то рухлядь. В гостинице нет ванной. В кафе нет джаза. В булочной нет хлеба. Вообще нигде ничего нет. Если бы вы видели город, где я живу!..

Бубуль. Боже!.. Одним глазком взглянуть на Нью-Йорк!.. Я видела в кино… Такие небоскребы, что можно вывихнуть шею…

Лоу. Нью-Йорк — это не Америка. Там слишком много красных. Я живу в Джексоне. Это столица штата Миссисипи. Бары, банки, небоскребы…

Бубуль. На каком этаже вы живете? Наверно, на двадцатом?

Лоу. На первом. Но я часто бываю на тридцатом, там не живут, там делают доллары.

Бубуль. И вы тоже делаете доллары?

Лоу. Все американцы делают доллары.

Бубуль. Я вам признаюсь — вы мне очень нравитесь. Вы похожи на моего любимого киноактера. Его зовут Гарри, а фамилию я забыла. Я не могу запомнить ни одной американской фамилии В вас что-то от ковбоя, а с другой стороны, сразу чувствуется нечто веское, значительное. Знаете, за кого вас можно принять? За настоящего миллионера.