Этап в зоне. В головах хаос, кругом кипишь, крики. Спрыгивающих с воронки новобранцев встречают как заклятых врагов народа. Под увесистые пинки и удары палками всех рассадили вдоль стены: лицом к стене, руки на затылке. Затем поочередно перекличка. Друг за другом новоиспеченные Зэки подбегают к ДПНК (дежурный помощник начальника колонии). Вопросы: фамилия, имя и т.д.

– Саманов Яков – сказал Яша, но получилось как-то тихо и совсем по-домашнему. Суровое каменное лицо слегка дрогнуло в сторону Якова, беспощадные глаза, казалось, пронзали его насквозь (как потом оказалось – это была самая стрёмная смена).

– Громче, бешеная собака!

И снова:

– Саманов Яков Григорьевич, статья 162, часть 1, срок 3 года 6 месяцев, н/с 23.05.08, к/с 23.11.11.

Дальше шмон. Все непосильным трудом нажитое добро выкидывается на пол. По своему обычаю, чтобы подбодрить себя и как-то поддержать своих товарищей по несчастью, Яша пытался хохмить и острить до тех пор, когда его, опытного Зека, крайне озадачили и удивили последующие события.

К ним, уже раздетым догола, плотоядно улыбаясь и натягивая на руки резиновые перчатки, подходил некто «доктор» Отморозов.

Яша сначала и не понял, какие хирургические операции будет проводить этот так похожий на шизофреника «доктор».

Вся процедура была изначально настолько тщательно продумана, чтобы как можно больше унизить и как можно глубже втоптать в грязь человека. Яше едва хватило сил ещё пошутить:

– Ребята! Давайте сгадим и избежим этой процедуры!

С остервенением смотрел Яков, как этот «дохтур» в перчатках залазил всем в задний проход и там тщательно разыскивал запрещенные предметы: телефоны, малявы и ещё черт знает что. Никто не говорил ни слова, как будто всё так и должно быть. После этой процедуры Яша чувствовал себя как изнасилованная негодяями женщина.

Но на этом «теплый прием» ещё не закончился. Вскоре в карантинном помещении собрались все «хорошие» ребята – режимщики, оперативники, СДиповцы (это Зэки, секция дисциплины и порядка, глаза и уши администрации, добровольные и явные стукачи, «ставшие на путь исправления»).

Всех по одному заводили в туалет, где стояло ведро с тряпкой, и каждый входящий должен был взять тряпку и вымыть пол. Сучья схема эта была известна Яше от предыдущего этапа, с их этапа никто не отказался; тех, кто отказывался, сразу уводили в изолятор, где под звуки небезызвестной группы «Рамштайн» упрямцу «отбивали седло» (на их языке) и смотрели на дальнейшую реакцию. Если человек и дальше упорствовал, он больше не выходил из изолятора.

Об изоляторе, этом чудесном изобретении человеческого гения, следует немного сказать. Там стояли огромные колонки, и с 5-00 утра до отбоя в 21-00 играл на всю громкость «Рамштайн», чтобы между камерами не было попыток общения и чтобы не было слышно криков. Да и вообще, чтобы психика человека поехала под откос. Но это отдельная тема: как сломать человека, живущего в цивилизованном 21 веке, да ещё и в демократической стране.

Утро следующего дня. Подъем. Опять кипишь, гам, крики. Все бегут непонятно куда. Изумленный и шокированный Яша встал и, как истинный джентльмен, хотел было умыться. Но – очередной сюрприз. Активисты карантина поставили весь этап, 30 человек, в известность, что они утром не умываются, вечером – тоже.

На этой почве назревал первый Яшин скандал в зоне. Он все-таки направился к умывальнику, навстречу ему шел Хан, председатель СДиП карантина. Его обязанность – смотреть за порядком и исполнением установленных правил. В общем, сучка ещё старых времен: ни в воде не тонет, ни в огне не горит. Сам ЗЭК, но Зэков ненавидит лютой ненавистью. Не из таких ли глаз и ушей администрации появляются на свободе садисты и серийные убийцы?

Яше повторно было сказано, что умываться некогда, и… что здесь вообще не умываются. На что Яша ответил:

– Ну и не умывайтесь. Флаг вам в руки.

На пути к Мойдодыру произошел конфликт с дракой.

И вот он – знаменитый плац 8-ой колонии. Серьезные озабоченные лица угрюмо смотрят в сторону трехполосного флага. Самый ответственный момент: поднятие флага. Затем раздается мелодия гимна, и все Зэки, переполненные патриотическими чувствами, поют гимн Российской Федерации. Опять конфуз. Яша не знал новый текст гимна и запел «союз не рушимый», но был резко прерван всевидящими и всеслышащими активистами. (Интересно, сколько ещё раз наши плодовитые пахари от искусства будут перекраивать и без того ущербные творения, стелясь по –холуйски перед очередными «спасителями Отечества»? Можно ли называть творчеством то, чему одно название – «михалковщиина»?) После исполнения гимна – зарядка под энергичные мелодии (первое полезное дело с утра)

И замелькал штамп по отрезвлению и перестройке психики заключенных. В неутомимой матрице формировался под хруст костей новый привлекательный образ российского демократического Зека. Целью всего этого была постепенная ломка человека. Кому это было нужно? Но механизм работал, и все крутились вокруг него, одни – чтобы не быть раздавленными, другие – чтобы не быть отставленными.

Потом завтрак. В столовую и из столовой – бегом. До обеда беспрерывная маршировка или стоя читать обязанности и правила внутреннего распорядка: «Осужденный обязан…» и т.д.