Большинство старых домов города с названием "частный сектор", возводились так: известковыми плитами на земле выкладывались тумбы не выше половины аршина, на тумбы ставился деревянный сруб - и, считай, дом готов. Отделка дома - не в счёт. Детали.

Так строились мещане средней руки. Состоятельные граждане города выкладывали цоколь из доброго красного кирпича на извёстке, и только потом на него ставили домик в один этаж. Из дерева. Сам цоколь был чем-то вроде полуподвала, с окнами на уровне мостовой. Цоколь - для прислуги и кухни.

Известняк ломали в глубине высокого холма за чертой города, под монастырём, но камнеломы расходились и в стороны, и выбирая плиточный известняк - жители, не сознавая, "разрушали устои христианства на Руси"

Разработка известняка велась до закладки монастыря, но когда перестали вывозить плитняк - никто сказать не мог. О пустотах в холме забыли, но когда налёты Luftwaffe стали особенно нестерпимыми, старые люди вспомнили о древних выработках. Это были довольно-таки просторные помещения: телеги с камнем вывозили лошадки.

Дополнения к "декорациям": Среднерусская возвышенность, если верить геологам, громадная и толстая платформа известняка, настолько толстая и непоколебимая, что живущим на ней гражданам ничего из списка "стихийные бедствия" не грозит на многие сотни лет вперёд!

Землетрясения, наводнения, цунами и прочие потопы с торнадо живущим на Среднерусской возвышенности интересны как рассказы телевиденья, не более, возвышенность состоит из полей, холмов и оврагов, а чего больше знают спциалисты. Это о ней сказано поэтом:

"...и в голубых опять волнах

с холма на холм взлетаю я!"

– однако, быстро человек перемещался!

Из всех холмов Среднерусской платформы волнует холм, да простит читатель местечковый патриотизм наш, на коем стоит монастырь.

Однопутная колея железной дороги, прорытая в холме в двухстах метрах от северной монастырской стены соединяет город с соседним городом в сторону запада. На закат солнца от монастыря, внизу холма, с юга на север протекает река, через реку - железнодорожный мост старинной постройки на высоких опорах-"быках". Вход в каменоломни недалеко от моста, у основания холма близко от реки, а имей поэтический дар написал оду мосту.

– Поэму.

– Две.

– Почему две?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Мост пропускал составы с востока на запад и с запада на восток, две оды.

В произведении непременно отметил, как неудержимо прущие с запада враги мечтали превратить красавец мост до переворотной постройки в груду металла, но безуспешно...

– ...и как потом лётчики родной авиации тоже хотели повторить желания врагов, но и у них не получилось.

– Мистика!

– Никакой мистики! У врагов авиаторы были похуже, а своим авиаторам было жаль уничтожать чудо отеческого старинного

мостостроения. Мост всё же наш, потому-то ни одна савецкая бомба не встретилась с красавцем.

– А монастырь не из той серии? В монастырь угодила одна бомба отечественного производства, немецкие не падали, "бог миловал" Не чудо ли одна бомба?

– Обитатели монастыря получили "подарок" с оправданием "от своего и кулак сладок". Думаю, что монастырь не был разнесён в пух и прах по трём причинам, две из которых полностью мистические:

а) во время налётов чья-то, до предела испуганная детская душа, или с десяток душ, не менее, "не уходили в пятки", или как-то иначе покидали тела, возносилась в небо, входили в кабины пилотов вначале немецких, а потом и савецких летательных аппаратов тяжелее воздуха, (нужное подчеркнуть) и на уровне душ допрашивали асов:

– Что же вы, сыны сук, делаете, а!? На кого бросаете бочки с тротилом?! Внизу нет военных людей, прекратите немедленно!
– и у штурмана появлялась оторопь души и дрожь в теле. И происходило наваждение в момент, когда машина выходила на цель, и штурман давал команду первому пилоту:

– Hinunterwerfen!
– пилот вместо цели видел мальчика, или девочку возрастом пяти-семи лет, разгуливающими по кабине машины. Мальчики и девочки чем-то могли напоминать детей пилотов: такие же белобрысые, лопоухие, с голубыми глазами на большой голове,

– Не вольно, не заносит?

– Нет. Знали, знали асы Люфтваффе: появилось привидение в кабине - alles, конец, не вернёмся на базу, собьют, и пребывание наше в этом мире можно считать оконченным!

Чем кончается отделения души от тела в войну знали и дети, а не знавшие пользовались догадками.

– В недавнее время сплошь были атеистами, и до мистики с отделением души от тела не докатывались. Столь высокие заблуждения не касались до тех пор, пока "власть советов" очень быстро не убежала на восток, оставив "советских" людей с глазу на глаз самим себе. Вчерашние "советские граждане" долго не раздумывая, вернулись в мистицизм с намерениями решить извечный вопрос: