— Магос Котов, мы можем помочь вам в путешествии по манифольдной станции Валетте? — повторил голос.

— Нет, и вы не должны больше предлагать помощь, пока я сам не попрошу о ней, — ответил Котов, закрыв эксплуатационный люк. Пикт-экран потемнел и Хокинс с радостью увидел, как он выключился. Каждый раз, когда экран оживал, у него появлялось чувство, что станция наблюдала за ними.

— Сюда, — произнёс Котов, показав налево. — Через сто метров должны располагаться межэтажные лестницы, по которым мы сможем подняться на верхние уровни и палубу управления.

Кул Гилад кивнул и шагнул вперёд, чемпион Императора шёл слева от него, а сержант Танна справа. Оставив людей Рея охранять коридор шлюзового тамбура, Хокинс повёл своё отделение за космическими десантниками, выискивая малейшие признаки чего-то неправильного. Жёсткий воздух станции словно вытягивал тепло из костей даже сквозь утеплённый костюм. Тени двигались как-то странно, и свет резко отражался от подёрнутых морозом стенных панелей. Хокинсу не нравилось это место, и инстинкты кадианца подсказывали ему, что здесь что-то очень неправильно.

Он бросил взгляд на выключенный пикт-экран с треснувшим от мощного удара стеклом.

Экран вспыхнул, включившись, и Хокинс едва не закричал от неожиданности, и прицелился из лазгана благодаря сработавшим отточенным в боях рефлексам. Он сумел не нажать на спуск и резко выдохнул, когда адреналин хлынул в кровь.

На него молча смотрел техножрец с серебряными глазами.

Рядом с Хокинсом появился Котов, опустившись на колени перед технической панелью экрана.

— Что вы сделали? — резко спросил архимагос.

— Ничего. Изображение появилось само по себе.

— Оно сказало что-нибудь?

Кадианец покачал головой, и Котов снова выключил пикт-экран. В наступившей тишине капитан услышал скрип металла, разлетевшийся по коридору. Не успел звук превратиться в эхо, как семь болтеров космических десантников мгновенно прицелились во тьму.

— Выключите свет! — приказал Кул Гилад, и секунду спустя фонари скитариев потухли.

— Оборонительная тактика, — приказал Хокинс, вскидывая лазган и опускаясь на колено. — Отделение "Кредо", смотреть вперёд, гвардеец Манос прикрывает нас с тыла.

Звуки раздались снова, глухая металлическая поступь и скрип металла о металл. Хокинс опустил визор шлема, и коридор перед ним внезапно затянуло дымкой изумрудного света, а на изогнутой стене появилась яркая прицельная сетка лазгана. На палубу упала призрачная тень. Что-то приближалось из глубин станции. Он положил палец на спусковой крючок, и в этот момент в арочном коридоре медленно появилась фигура.

Незнакомец оказался широкоплечим и двигался, пошатываясь, с протестующим стоном сервоприводов. Его дыхание было пенистым и тяжёлым, как у уставшего вьючного животного. Хокинс выдохнул, когда понял, что перед ним аугметированный сервитор, волочивший искалеченную ногу. Бьющая искрами рука качалась в повторяющемся круговом движении. Капитан ослабил палец на спусковом крючке.

— Это просто сервитор, — произнёс Котов. — Отзовите своих людей, реклюзиарх.

Оружие космических десантников не дрогнуло ни на миллиметр, а Хокинс не собирался опускать лазган раньше их. Он продолжил удерживать сетку прицела на черепе сервитора, толстом куске плоти и кости, который казалось вырастал прямо из плеч без шеи. Было сложно различить детали сквозь размытое ночное видение визора, но, похоже, с пропорциями черепа сервитора что-то было совсем неправильно.

— Прикончи его, Танна, — велел Кул Гилад.

— Нет! — закричал Котов, но воспламенённый болт заполнил коридор шумом, и выстрел Танны начисто снёс верхушку черепа сервитора, оставив только хлюпающую заполненную кровью чашу измельчённого мозгового вещества. Кибернетика сделала ещё с полдюжины шагов, прежде чем замедленная физиология, наконец, признала, что мертва и рухнула на палубу. Искрящая нога дёргалась в спазмах, всё ещё пытаясь толкать тело вперёд, а непропорциональная рука шипела и скрипела, стараясь продолжать движения, которые она совершала, пока хозяин находился в вертикальном положении.

Котов и скитарии бросились по коридору к поверженному сервитору.

— Не приближайтесь, архимагос, — предупредил Кул Гилад.

— Ваш сержант убил его, реклюзиарх, — раздражённо ответил Котов. — Сервиторы физически устойчивы и не чувствуют боли, но даже они едва ли представляют угрозу без головы.

— Это — не сервитор.

Хокинс махнул двум своим людям следовать за ним, и направился за Чёрными Храмовниками, которые сопровождали архимагоса Котова к сервитору.

— Кости Омниссии, — прошептал Котов, сотворив покаянный символ Шестерёнки Механикус. — Что здесь произошло?