Через три дня после освобождения Хирузена и Кушины, я всё-таки вернулся во внутренний мир.

— Подумал? — встретил меня лис.

— Да. Чего это они? — оглядел я повесивших головы ниндзя.

— Да, хе-хе, я рассказал вкратце, что происходило после их смерти.

— А, ну тогда ясно.

Лис, конечно, не мог до снятия печати смотреть моими глазами и слышать моими ушами, но я показал ему по его же просьбе основные события в воспоминаниях. Да и вообще многие хоть сколько-нибудь интересные моменты.

— Наруто, это правда? — каким-то полумёртвым голосом спросила меня Кушина.

— М-м-м... ну, не знаю, что там вам наговорил Курама, но если что-то ужасное, то да, правда, — блин... недооценил я немного эффект. Недооценил. Она вон мечтает просто перестать существовать. Плохо, надо исправлять.

— Прости, — Кушина опустила голову. «Чёрт, она ведь всё ещё связана...»

Аккуратно отпускаю держащие её путы. Она падает на колени и не встаёт. Слёз нет, но и без них всё понятно. Подхожу к ней и приподнимаю голову, смотря в глаза:

— Успокойся, — ага, как же... — Лично я тебя совсем не знаю, но всё-таки постараюсь узнать. Минато мне и раньше совсем не нравился, а уж после того, что я узнал, считаю его вообще полнейшей мразью, но вряд ли стоит судить об обоих родителях по одному отцу. Буду надеяться, что ты окажешься другой, — отворачиваюсь от неё и смотрю на Хирузена. — А вот с тобой мне что делать, Третий? Она, — взмах в сторону Кушины, — моя мать, а вот ты — мне никто и звать тебя никак. Какой вариант выберешь?

— А ты уверен, что сможешь залезть ко мне в голову? — усмехнулся Третий.

— Уверен, — активирую Риннеган и сдвигаю повязку с левого глаза. — Думаю, мне хватит и пары минут.

— Это... — Хирузен в шоке смотрит на меня.

— Да, это то, о чём ты подумал. Ну так что?

— Ты шиноби Листа?

— Да.

— Хорошо... я буду учить тебя.

— Отлично, — опять поворачиваюсь к Кушине, которая тоже выпрямилась, смотря мне в глаза.

— Да. Я тоже буду, — тут она замечает Риннеган, — это же...

— Да, глаза Рикудо. И я надеюсь, что они несколько ускорят обучение. Я хочу достигнуть уровня джонина за год. Уровня Каге — за два.

— Невозможно. Даже с этими глазами, — тут же слышу от Третьего.

— Возможно. К тому же это мой, и только мой разум. Я могу тут ускорить время втрое. Могу и в десять раз, но три — число, которое мне не принесёт особых проблем. Я могу тут проводить по десять часов каждые сутки.

— Разве тебе не надо выполнять миссии? — удивляется Кушина.

— А теневые клоны на что? — хмыкаю. — На миссии будут бегать они. И в реальности отрабатывать всё — тоже они.

— Хорошо. Я согласен.

— Я тоже.

И понеслась! На сон теперь уходило по шесть часов. Ещё пять — тренировка с Гаем, а оставшиеся три — на всё остальное. Скоро я начну молиться на клонов. Они позволяли быть в буквальном смысле во всех местах одновременно. Особенно меня радовали мои новые учителя. Из Какаши новых техник особо вытащить не получалось, а то, что выходило... В общем, иногда мне, точнее моему клону, требовалось несколько часов, чтобы уломать его на новую технику E, редко D ранга. А уж ранг С — это вообще что-то запредельное случиться должно, чтобы одноглазик соизволил показать. В-шку я вообще только одну сумел выбить. А тут у меня были два ниндзя, каждый из которых Какаши за пояс заткнёт хоть сто, хоть двести раз подряд.

Саске тоже нашёл себе занятие, отправляя своих клонов в библиотеку, а сам занимаясь с моими копиями.

Опытным путём удалось выяснить, сколько надо лису Янь, чтобы она не развеивалась. Оказалось, что плюс-минус тысяч пятнадцать. Много, очень много для одного человека. Если у меня будет столько Янь, то я тут смогу всех Каге разом рвать руками, безо всякой чакры. Я был слишком наивен, думая, что смогу скопить столько даже в ближайшие лет десять, пусть и Гаевским методом.

— Смотри, — сказал Саске, когда мы в кои-то веки смогли посидеть вдвоём, а не с копиями. Ничего особенного, просто играли в карты, чтобы чуток расслабиться, но всё же...

— Куда? — я глупо оглянулся на окно, а потом на дверь.

— В глаза мне!

— М-м-м? Прхгрхррхр-кхе, — закашлялся я, когда у моего друга в глазницах завертелся Шаринган с одним томоэ, потом добавилось второе, третье... Мангекё в виде сюрикена, чьи концы вытягиваются в своеобразное колесо, образуя вечный Мангекё, переходящий в Риннеган.

— Ну как, впечатлён? — Учиха самодовольно скалился мне в лицо.

— Это что сейчас было?! Как?! — я даже с места вскочил.

— А ты подумай. Ведь сам говорил, что Риннеган— это просто следующая ступень развития Вечного Мангекё Шарингана, который является, в свою очередь, последней формой Шарингана. Ну, дошло?