– Ладно, извини, извини, - сказала Лиз кому-то, прикрыв трубку. – Кейтс? – ее голос вернулся. – Моя соседка пришла, мы идем за кофе, потом на философию. Я позвоню тебе вечером, хорошо?

– Конечно, - улыбнулась я. – Я тебя люблю, пока.

– И я тебя люблю! – крикнула Лиз в трубку.

К слову о кофе…

Повесив трубку, я набрала сообщение для Скай.

КЕЙТЛИН: Ты победила. Кофе в 8:30.

СКАЙ: Долго же ты соображала

КЕЙТЛИН: Ты только что поставила « «?

СКАЙ: Это все ты! Только попробуй рассказать кому-нибудь.

Я рассмеялась и убрала телефон в сумку, поставив на беззвучный режим. Если что, Шэннон всегда сможет мне написать. Она знает, что у меня занятия, и я буду отвечать по мере возможности, а звонить можно лишь в случае крайней необходимости. Только мама пока еще звонит, чтобы посоветоваться насчет костюма Мэти для ток-шоу, но уже реже, чем раньше.

Часы показывали почти два, и я ускорила шаг, поправив сумку на плече. Жаль, что пришлось взять не красную с блестками, конечно, но она не подходила к оливково-зеленому платью. К тому же, мне не хотелось ставить ее на пол в аудитории. Эта красная сумка – по-прежнему мой талисман и заслуживает того, чтобы ее носили на действительно необыкновенные мероприятия, например, на «Золотой глобус».

Когда я пришла в кафе, мой спутник на сегодня (и на все остальное время) уже сидел за нашим привычным столиком.

– Нам надо раздобыть тебе скейт, Бёрк, - широко улыбнулся Остин. Я села рядом, и он нежно поцеловал меня, убрав прядь моих волос за ухо. – Долго же ты шла.

Остин практически получил частичную стипендию от Бостонского университета, но Калифорнийский университет предложил ему полностью бесплатное обучение, и от этой возможности он не мог отказаться.

– Я думал о том, чтобы взять несколько уроков серфинга, а в Бостоне в январе это будет проблематично, - так он объяснил мне свой выбор. – Я люблю тепло и очень скучал бы без него, - он не сказал, что скучал бы без меня, но это и не требовалось, я и так знала. Я всегда понимала Остина без слов.

Как же мне стало спокойнее от того, что он здесь! Даже если забыть, что он мой парень, Остин был прекрасным гидом по кампусу и замечательным товарищем по учебе. Пара месяцев в Кларк-Холле не больно-то помогли мне освоиться в университетской жизни, а Остин показал мне окрестности, съездил со мной за тетрадями и учебниками, и всегда сопровождал меня на всех мероприятиях для первокурсников. Я боялась, что люди будут относиться ко мне иначе, потому что я актриса, но выяснилось, что здесь это не так уж и важно. Ну, если не считать того, что все прочитали мое эссе, написанное для поступления. Оно каким-то образом просочилось в «Hollywood Nation» (после этого Лейни заставила университет сделать огромное пожертвование в фонд «Дорогой ромашки», мама была счастлива). В конце концов, такова уж моя жизнь, и меня это вполне устраивает. Наконец-то.

– С каких это пор хождение по кампусу стало состязанием на время? – насмешливо поинтересовалась я. – Некоторые проводят день не на поле, а в аудиториях, и в свободное время наслаждаются прогулками и неспешными беседами об архитектуре и истории английского.

Остин покосился на меня, в голубых глазах заплясали веселые искорки.

– Не зря ты выбрала английский в качестве основного, мисс Драма. Я уже чую запах свежеиспеченного сценария.

– Все может быть, - улыбнулась я, обнимая Остина и перебираясь к нему на колени. – Но у меня есть много времени. Мне ведь только восемнадцать.

– И ты уже прожила целую жизнь, - Остин слегка улыбнулся. – Ты можешь написать автобиографию, уверен, она разойдется на «Ура!».

– Ну уж нет, пусть мои секреты так и останутся секретами, - я легонько поцеловала его в губы. – Я уже и так раскрыла достаточно тайн.

– Это точно, - согласился Остин, целуя меня в ответ.

У меня впереди целая жизнь, чтобы рассказать еще больше секретов, а пока что я буду наслаждаться ими сама.