– Ты еще когда-нибудь видел свою семью?

Он покачал головой.

– Я думал о том, чтобы вернуться, после того как налажу свою новую жизнь. Но не хотел рисковать тем, что смогу причинить им боль. Спустя много лет я узнал, что мой сын родился здоровым и сильным, женился и стал отцом трех сыновей. Моя жена снова вышла замуж и родила еще детей. Им и без меня было хорошо.

– Сомневаюсь, что это правда.

– Но я предпочитаю думать так. Это проще, чем представлять их страдания.

– Звучит так, словно быть вампиром отстойно, извини за каламбур.

– Мы в опасной ситуации, Айрис.
– Он снова теребил покрывало, пока подбирал слова.
–

Думаю, ты убедилась в этом сегодня. В следующий раз может так не повезти. Я сделаю все, чтобы защитить тебя, но, возможно, тебя ранят. Мне нужно знать, если вдруг твое состояние будет безнадежным, хочешь ли ты, чтобы я тебя обратил.

От удивления я моргнула. Никогда не могла придумать категоричный ответ на вопрос, который задавали себе каждый мужчина и женщина с момента Великого выхода.

Хочешь, чтобы тебя обратили? Очевидно, в бессмертии присутствовали плюсы, практически неуязвимые, и давайте посмотрим правде в глаза, возрастает сексуальность. Но смогу ли я до конца вечности жить на крови?

Хочу ли я жить так долго? А что будет с Гиги? Моим бизнесом? Смогла бы я любоваться моим садом лишь при свете луны?

Были и другие соображения помимо Гиги и того, как сильно она будет страдать. Ведь так много людей говорили "да" на вопрос "хотите ли быть обращенными". Совет учредил строгий протокол для обращения, который предполагал взаимное согласие, обучение Мастера и еще с десяток условий и гарантий.

Если Совет решал, что обращение прошло слишком быстро, и что Мастер должным образом не следил за новообращенным, то его могли передать "под опеку" недавно восставшему вампиру.

Мастера могли оштрафовать, а в тех, случаях, когда обращение было насильственным, его судили по вампирским законам о превышении действий. Если Совет решит принять ответные меры против Кэл за его менее, чем честные отношения с ними во время этой авантюры, то Совет мог уничтожить нас обоих.

Кэл, кажется, обиделся на мою многозначительную паузу.

– Ты никогда не желала стать бессмертной?
– спросил он, склоняя голову на бок и всматриваясь в мое лицо.
– Ты тратишь свою жизнь на прислуживание вампирам, и у тебя не возникало желания стать одной из них?

– Я не прислуживаю вампирам, - сорвалась я - А оказываю им услуги. В этом есть разница.

– Хорошо, ты проводишь время в компании вампиров, но у тебя нет желания жить, как один из них? Ты не боишься старости? Болезней? Смерти?

– Для этого я и родилась. Это естественный ход жизни.

Он спросил:

– А как же Гиги? Если бы твое время пришло, оставила бы ее одну?

– Так что же, лучше было бы подвергнуть ее опасности, пока я как новоиспеченный вампир примусь выяснять насколько кровожадна? Кроме того, если бы я стала вампиром, то могла ее потерять. И потом, если она каким-то чудом останется со мной, мне придется смотреть, как она стареет, а я остаюсь прежней... Если что-то случится со мной, сделай все возможное, чтобы спасти меня. И если я поднимусь, то не оставляй меня наедине с Гиги, пока абсолютно не уверишься в моей благонадежности. Даже если это означает, что она поживет некоторое время под одной крышей с Джейн и Габриэлем.

Он пробормотал:

– Приятно знать, что ты находишь мое предложение не таким отвратительным.

Я усмехнулась, желая сменить тему.

– Ты знаешь, что есть люди, которые не верят, что Троянская война была на самом деле? Они думают, что Гомер это выдумал лишь бы распродать поэмы. Можешь ли вообразить то, что ты мог бы сделать для истории, поделившись этим в интервью для какого-нибудь журнала? Много ли таких старых вампиров, как ты?

– Да. Гомер, например, почти так же стар, как и я, - сказал он, в его голосе слышался смущенный смешок.

– Ты хочешь сказать, что парень, который написал "Илиаду" - вампир?

– Да, и он писал все эти годы. Он неплохо устроился в Лос-Анджелесе, работая на телевидении.

– Если ты скажешь, что Гомер написал "Два с половиной человека", то я выброшусь из окна.

Он хмыкнул, но я заметила, что Кэл не ответил.

– Так куда ты отправишься, когда здесь закончишь?
– спросила я.

– В смысле?

– Где ты живешь? Где твой дом?

Он убрал выбившийся локон с моего лица.