Я расхохоталась, согнувшись пополам, пока головой не уперлась в грудь Кэла. Я так сильно хохотала, что из глаз по щекам потекли слезы. Пока тряслась и причитала, то вдруг осознала, что мои ноги обернуты вокруг его талии, а моя задница нависает прямо по центру над его молнией.

И чем больше я извивалась, тем больше оттопыривалась его молния подо мной. Я увидела, как мои слезы оставили влажный след на белой коже ключицы Кэла и на моих пижамных штанах. От напряжения в уголках рта Кэла появились морщинки, когда он попытался сдвинуть меня от его "растущей проблемы".

Закусив губы, я отчаянно пыталась сдержать глупое хихиканье, которое вот-вот вырвется из моего горла. Кэл выглядел неловкими и... усталым. Даже мужчина, обладающий суперсилой, не может так долго удерживать мой вес.

– Убей меня, - проворчала я, чувствуя, как Кэл наклонил голову ближе к моему горлу. Я отстранилась и ударилась головой об дверь. И воскликнула: - Неудачный выбор слов! Я не имела в виду реальную смерть.

– Ну конечно, - язвительно заметил он.
– Я понимаю, почему ты так привязана к нему. Наверное, удобно иметь партнера, который с легкостью поместится в твоей сумочке.

Я застонала, вытирая глаза руками.

– Почему ты это сделал?

Кэл нахмурился и посмотрел вниз.

– Ну, ты же не страшная. А это естественная реакция, даже для нежити.

Я рассмеялась.

– Нет, я не о твоей "растущей" проблеме. Зачем ты спустился и вел себя словно мы... словно ты мой... зачем заставил думать Пола, что мы вместе?

Он сердито посмотрел на меня, и в его глазах не было теплоты.

– Думаешь, я бы просто стоял в стороне и позволил тебе подняться с ним наверх для... как там Гиги это называет... встречи ради секса?

Я ткнула пальцем ему в грудь, кожа Кэла оказалась прохладной и шелковистой.

– Во-первых, я не сделала бы такое, пока ты в доме. А во-вторых, как уже говорила, моя личная жизнь - личная. А у нас с тобой деловые отношения, а никак не дружеские.

Кэл нахмурился и долго всматривался в мое лицо, прежде чем сказал:

– Мне не понравилось, как он с тобой разговаривал. Он относится к тебе унизительно и неуважительно.

– Ты все время разговариваешь со мной унизительно и неуважительно, - резко ответила я.

– Когда я так разговариваю, это совершенно другое. Ты ведь знаешь, что я не серьезно.

– Нет, на самом деле, не знаю!
– воскликнула я.
– Ты непоследователен. Сначала насмехаешься надо мной, затем целуешь. Говоришь, что у тебя нет ко мне эмоциональной привязанности, но потом беспокоишься о моем благополучии. Такое поведение сбивает с толку!

Кэл наклонил голову, переместив меня так, что его руки обхватили мою покрытую хлопком задницу. Слегка приподнял меня и, подразнивая, произнес:

– Да ладно, ты действительно расстроилась? Гиги сказала, что твои отношения давным-давно закончились.

– Не хочу быть причиной твоего веселья, - пробубнила я.
– И не притворяйся, что делаешь это из-за каких-то побуждений заступится за меня и защитить себя. Что случилось с конспирацией? Никто не должен знать, что ты здесь?

– У твоего бывшего любовника-лилипута есть хоть какие-нибудь связи с миром вампиров?
– спросил он.

Я вскинула руки, потеряв опору, которой служили его плечи. Он поправил меня, прижимая к двери.

Я могла почувствовать, как между моих бедер разливается тепло, когда сползла по его члену. У меня перехватило дыхание, и я вцепилась в его руки. Откашлялась и постаралась придать твердость своему голосу.

– Опять короткие анекдоты.

– Так есть или нет?

Я вздохнула.

– Нет, Пол не имеет никакого отношения к вампирам. Ему не нравилось, что я работала с вампирами. Он всегда беспокоился, что меня могут ранить. Между прочим, опустить плечи и начать говорить с деревенским акцентом еще не означает "подражать человеку".

– Раньше получалось.

– Это оскорбительно.

Кэл прикусил губу, а в его глазах появился блеск.

– Уверена, что не расстроилась из-за того, что Пол думает, что ты теперь недоступна.

Я ткнула пальцем в его обнаженную грудь.

– Знаешь, я жила абсолютно счастлива, пока не появился ты. Моя жизнь не была слишком насыщенной, но она все же была моя. И когда мои услуги больше тебе не понадобятся, ты уйдешь. И забудешь, что я вообще существовала.

Казалось, это подходящее время, чтобы уйти. Но действительно трудно уйти, когда ты почти "сидишь верхом" на ком-то.