«Еще один повод для расстройства! — вздохнул Глоуэн. — Осталось всего два года до окончания моей субсидии».

«Ты слишком много беспокоишься! Как-нибудь все обойдется, даже если мне придется выйти на пенсию раньше времени. В худшем случае ты можешь жениться на ком-нибудь из пансиона».

«Этого я не могу обещать. Даже Намуру такое решение проблемы никогда не казалось приемлемым».

«Намур мог бы найти в пансионе дюжину невест, готовых за него выскочить в любой момент. Но его женитьбе препятствует Спанчетта. Говорят, она не дала ему жениться на своей сестре, Смонни».

«Трудно представить себе такую пару! Даже если я когда-нибудь женюсь, что сомнительно, я не стану жениться по расчету».

«В любом случае, тебе еще рано думать о таких неприятностях».

«Я и не спешу, как видишь».

Через некоторое время Шард ушел по своим делам. Глоуэн продолжал стоять у окна, глядя в парк.

Погода обещала быть безупречной — Сирена ярко горела в безоблачном небе, сады Клаттоков цвели в безмятежной красе. Подавленность Глоуэна начала постепенно отступать.

Ему в голову пришла приятная мысль. Он подошел к телефону и позвонил в Прибрежную усадьбу.

К счастью, на звонок ответила Уэйнесс. Увидев на экране лицо Глоуэна, она тоже включила видеосвязь. Голос ее звучал сердечно, но слегка чопорно: «Доброе утро, Глоуэн!»

«Ты выражаешься слишком сдержанно. Прекрасное утро!»

Уэйнесс молитвенно сложила ладони: «Как хорошо с твоей стороны, что ты потрудился меня об этом известить!»

«Я позвонил бы еще раньше, — скромно ответствовал Глоуэн, — но хотел предварительно удостовериться в том, что мое сообщение будет достаточно обосновано».

«Спасибо, Глоуэн! Ты проявил похвальную предусмотрительность. Если бы ты позвонил до рассвета, и мы все вылезли бы из постелей только для того, чтобы увидеть за окном сплошную завесу дождя, возникла бы ситуация, которую иначе, как «конфузией», не назовешь».

«Так точно! — Глоуэн заметил, что Уэйнесс надела темно-зеленую блузку с белыми манжетами и белым шелковым воротником. — А почему ты разоделась в пух и прах? Куда-нибудь собираешься?»

Уэйнесс с улыбкой покачала головой: «Все объясняется исключительно тщеславием, свойственным натуралистам. Мы просто не можем позволить кому-нибудь подумать, что нас можно застать в дезабилье, позвонив на рассвете».

«Лукавые отговорки! Во-первых, уже давно не рассвет. Во-вторых, ты явно куда-то собралась».

«На самом деле к нам приехали гости из Стромы, и мне строго-настрого приказано вести себя самым лучшим образом. Кроме того, мне приказали приодеться, чтобы я не выглядела, как исхудалая бродяжка, ночевавшая под кустом».

«Если ты не переоденешься в лохмотья и не будешь показывать гостям язык, тебе разрешат отлучиться на пару часов, чтобы проехаться со мной под парусом?»

«Сегодня? Несмотря на то, что в числе наших гостей не кто иной, как влиятельный молодой философ Джулиан Бохост?»

«Значит, не разрешат».

«Ни в коем случае! Если бы я удрала с тобой на лодке, оставив Джулиана торчать на берегу, по возвращении меня встретили бы очень холодно, а Джулиан стал бы оскорбленно задирать нос».

«Но остался бы при этом философом?»

«Пожалуй, мы незаслуженно высмеиваем беднягу Джулиана. Он довольно приятный молодой человек, хотя у него есть привычка выступать с импровизированными политическими речами по поводу и без повода».

«Гмм. Я хотел бы когда-нибудь познакомиться с этим сказочным вундеркиндом».

«Нет ничего проще. Джулиан охотно знакомится с новыми людьми и даже дружелюбен, если собеседник его не раздражает, — Уэйнесс помолчала, о чем-то размышляя. — А что помешало бы тебе зайти к нам сегодня, если ты не занят и не возражаешь?»

«Почему бы и нет, действительно?»

«Отважен и прям, как истинный Клатток! Почему бы и нет? Но ты должен придти с официальным визитом. Иначе мама вежливо попросит тебя придти в другое время — чтобы Джулиану никто не мешал меня обрабатывать».

«С официальным визитом?»

«Таков обычай в Строме. Официальный визит считается чем-то вроде комплимента принимающей хозяйке дома».

«И для этого не требуется приглашение?»

«Нет, для официального визита не требуется. И лучше всего то, что мама будет обязана тебя принять, — Уэйнесс бросила быстрый взгляд через плечо. — Но ты должен соблюдать надлежащий этикет».

«Разумеется, а как же? Даже в пансионе Клаттоков не принято окунать подбородок в суп».

Уэйнесс нетерпеливо махнула рукой: «Слушай внимательно! Ты должен надеть какой-то головной убор — даже если это просто кепка с козырьком от солнца».