Обидно. Безумно обидно, когда тебя оскорбляют на пустом месте.

Так зачем тогда нужна эта гребаная любовь? Для того, чтобы еще больше страдать? Чтобы создавать себе еще больше трудностей? Чтобы получать от судьбы новую порцию мучений?

Закрыв лицо руками в попытке хоть как-то скрыть слезы, я быстро зашагала к выходу. По пути на кого-то наткнувшись, даже не извинилась, поэтому и не заметила, с какой нерешительностью смотрел мне вслед Иван.

Перед глазами все еще стояло лицо Беликова в тот момент, когда он высказал свое ко мне отношение.

А в голове играла музыка.

Раз, два, три. Раз, два, три…

========== Глава 30 ==========

– Люблю тебя-а, - вновь раздался громкий и уже надоевший голос под окном.

Я с силой прижала подушку к уху. Да что же это такое? Мне вставать уже через полчаса, а поспать не дают!

Нет, я все понимаю: Эйб – решительный мужик, который готов на все, дабы мою драгоценную родительницу вновь заполучить, но нельзя же орать как гребаный кошак под моим окном.

Да, окна он тоже перепутал, поэтому матери сейчас вполне нормально спалось в отличие от меня.

Несправедливость.

– Прошу тебя: прости меня-а-а, - вновь затянул Мазур, все еще надеясь, что певец в нем не сдох окончательно.

Я взвыла от отчаяния и еле сдержалась, чтобы не набрать в ведро воды и не вылить ее прямо на голову новоявленного романтика. Приходилось успокаивать себя тем, что этот человек принял непосредственное участие в процессе моего рождения и так поступать с ним совершенно неприлично. Кроме того, на благополучное решение спора между родителями я все еще надеялась.

С радостью прислушавшись, я внезапно поняла, что предсмертный визг свиньи, которую вот-вот будут резать, прекратился. Однако рано было улыбаться, потому как передышка закончилась, и Эйб вновь начал вопить, на этот раз еще громче и отчаяннее.

И почему, собственно, из-за ссоры родителей страдаю в первую очередь я? Решив хоть как-то эту несправедливость устранить, моя крайне раздраженная персона направилась к комнате матери и нетерпеливо застучала в дверь. Вскоре послышались тихие шаги, и передо мной показалась сонная Джанин.

– Роза? – недоуменно спросила она. – И что случилось?

Вместо ответа схватила мать за руку и повела в свою комнату. Эйб как раз перешел к новому куплету, так что впечатление от его песни должно было остаться самое яркое.

Насмешливо фыркнув, мать поинтересовалась:

– И давно надрывается?

– Полчаса, - рыкнула я, с отчаянием глядя на кровать и понимая, что сегодня поспать уже не удастся.

Через час уже отходил автобус в Нью-Йорк, и, хотя чемодан родительница помогла мне собрать еще вечером, времени все равно оставалось мало. Дело в том, что директор расщедрился и разрешил выпускным классам съездить в город под присмотром биолога.

Сам учитель, не ожидавший такой подлости, попытался вставить хоть слово, но его нагло заткнули. Затем мужчине сообщили, что «детям нужно определиться в жизни и понять, чего они хотят» и посоветовали не спорить с руководством. Биолог, так и не понявший, как увеселительная поездка связана с карьерой и дальнейшим обучением, только вздохнул и попытался найти плюсы в своем положении. По крайней мере, в дороге будет тихо, потому что вряд ли кто-то решится громко себя вести при Беликове. На этом плюсы заканчивались, однако мужчина не сдавался и пытался понять, какую еще выгоду сможет получить от поездки. Пока идей не было, но мужчина не отчаивался.

Так вот, в данный момент Джанин посмотрела на часы, на крайне сонную меня и, в отличие от моей скромной персоны, не заморачиваясь всякими нормами морали, приоткрыла в окно и вылила вниз воду из стоящего на тумбочке графина.

– Твою ж! – совсем не романтично прервалась песня.

Эх, вот если бы мне Беликов так спел, я бы его мигом простила, забыв обо всех обидах и оскорблениях.

– Не ругайся при ребенке! – высунулась в окно родительница. – Ты ей и так поспать не дал, неудачливое создание!

Я тоже подошла к стеклу и увидела мокрого Эйба. Да, стоило отдать должное маминой меткости: попасть со второго этажа небольшим количеством воды прямиком на одну макушку – дело не из простых.

– Почему неудачливое? – проворчал Мазур.

– Выбрать из двух окон неправильное – это надо уметь, - фыркнула родительница и захлопнула окно.

Затем подумала, снова открыла и бросила в Эйба моим учебником истории.

Моим учебником истории, черт возьми! И плевать, что я его даже не открывала – это была отличная подставка для чайных чашек да и вообще личная собственность. Кроме того, отца было банально жалко.