– - Я не шёл на поводу,-- ответил я,-- Это была моя идея.

– - Вот как...-- взметнулись брови над холодным взглядом.

– - Именно. Мне стыдно за то, что я сделал.

Вадим покончил со своим пивом и отставил стакан в сторону, ища взглядом официантку. Выдрессированная девочка подскочила с подносом, обновив его порцию.

Он отпил из свежего стакана и отчеканил.

– - А мне -- нет.

Я молчал. Вадим должен был играть свою партию.

– - Сам посмотри,-- передо мной взметнулись пальцы-сосиски,-- во-первых, я за свою работу отвечаю. Во-вторых, ты думаешь, что мы создали какое-то жуткое зло, но ты на Эквиску смотришь только с одной стороны. На самом деле, мы сделали хищника, который вполне себе в своём праве. Никто же не заставляет нести ей деньги, правильно? Просто у людей появились излишки, которые они вправе потратить так, как они считают необходимым. Или ты думаешь, что можешь за других решать, что правильно, а что нет? Чем ты тогда лучше Эквиски? Ты не лучше. Ты хуже. Она даёт -- ты хочешь отнять.

Увенчанная аккуратно остриженными ногтями "виктория" из двух пальцев колыхалась перед моими глазами. Вадим продолжал, превращая "викторию" в тризубец.

– - В третьих, когда мы брали деньги на проект, ты же не считал себя виноватым, правда. А сколько людей тогда перебивалось с хлеба на воду, потому что работы не было ни для кого? Ты ведь ни в чём себе не отказывал, правда? У тебя только сейчас совесть проснулась, когда ты эти деньги уже проел. Так какого чёрта ты лицемеришь. Страшно тебе? А тогда жрать тебе не страшно было? Ольгу свою трахать не страшно было? Чего глаза отводишь?

– - Глаза я отвожу, потому что ты прав,-- ответил я и хмель во мне толкал меня в спину,-- прав от и до, чего спорить? Я -- трус. Я -- ничтожество. Я -- никто. Я выпустил хищника на волю, я заточил ему когти. Вы бы бросили это дело на половине пути, а я, дурень, нашёл как довести его до конца. Мне озираться не на кого, мне винить больше некого. Я виноват, чего тут душой кривить?

На этот раз молчал Вадим. Во всей своей правоте, он ожидал, что я буду оправдываться или спорить. А теперь вся его правда со всего размаха устремилась в пустоту.

– - Ну что ты смотришь? Я виноват, я. И я свою вину признаю. Мне винить больше некого. Вы просто делали свою работу, а я придумал, как её сделать. И поэтому это мне страшно от того, что я сделал, а не вам. Ты что-то с Эквиски сейчас имеешь, или тоже всё прожрал?

Он молчал. Он ждал, что ещё я скажу. Мы играли страшную партию и я кидал на кон всё, что было у меня и у всех, подобных мне.

– - Прожрал, стало быть. То есть нет между нами разницы. Только мне кишки хватило оглянуться на то, что я придумал, а ты умываешь эти свои пальчики,-- я смахнул трезубец его аргументов,-- и думаешь, что ты ни при чём.

Вадим жадно засадил в себя половину бокала. Помотал кудрявой гривой и, ухватившись за край столешницы, отправился в контратаку.

– - Почему ни при чём? Очень даже "причём". Совсем даже "причём". Просто мне плевать, если кого-то заставили молиться и он себе лоб расшиб.

– - Да ладно,-- я заставил себя рассмеяться,-- при чём ты? Ты настроил железо и политики безопасности, и схемы деплоя и чёрт его знает какую ещё магию которой ты ведаешь. Ты не мог знать, что ты творишь. Скажи лучше, из-за кого ты так себя оправдываешь.

– - Не из-за кого,-- рявкнул он с вызовом,-- не из-за кого! А если кто-то расшибся -- она сама виновата, понял? Сама! И я тут ни при чём!

Вадим громыхнул по столешнице пустым бокалом и выскочил из-за стола. На сцене под плазмидной луной завершал своё выступление ансамбль. Я сидел, и прокручивал в голове наш разговор -- что я сделал не так? Что я зацепил такое, из-за чего мой визави покинул меня в поспешности?

Официантка принесла мне новый бокал и сложенную салфетку.

На ней, набросанная нетрезвым скачущим почерком, виднелась строчка цифр и букв. Мастер-пароль Эквиски.

Вадим помнил его наизусть. Так прочно и твёрдо, что будучи накачанным алкоголем до потери человеческого облика, ничуть не сомневаясь выписал шестьдесят четыре символа. Кем бы ни была "виноватая сама", она не была ему безразлична.

Дим-Димыч раскладывал засаленные карты в направленный ему в грудь клин.

– - Не знал, что ты ударишься в гадания,-- заметил я, устраивая пакет с бутылками и закусью в угол.

– - Не обращай внимания,-- отмахнулся он,-- считай это рандомизированный экспертной системой. Мне просто надо какого-то независимого мнения.

– - И откуда ты его собираешься получить? Карты всё равно ты читаешь.

– - Ну, допустим. Тогда давай предположим, что мне хочется независимой трактовки моего мнения? Или просто, что я стал суеверным. Или всё что угодно. Мне всё равно.

– - Всем всё равно,-- грустно сказал я,-- Я тут с сестрой общался. Ты знаешь на что она спускает деньги?

– - На Эквиску?-- лениво поинтересовался Дим-Димыч.

Я протянул ему распечатку.

"Мы не хотим Вас беспокоить, но мы беспокоимся о Вас.