Прохожие изумленно таращили глаза на происходящее в переулке. Два человека казались размытыми пятнами, увидеть такой поединок — редкость даже для города, где есть Карнивора. Каждый взмах кулака, каждый удар ноги грозил смертью; каждый блок, каждый захват — переломанными костями.

Карл ушел в сторону и вбил кулак Скоху под ребра, а затем нанес широкий рубящий удар по открывшейся шее, но Фивер качнулся в сторону, перехватил руку дознавателя и попытался ее сломать. Тониус вырвался из захвата и, приземлившись за спиной охотника, провел подсечку под правую ногу.

Скох упал, но превратил падение в секущий удар ногами, которого Карл избежал, в очередной раз отпрыгнув.

Скох вскочил, расквасил дознавателю уже второй раз за эту ночь страдающий нос и размозжил левое ухо, но третий удар Карлу удалось заблокировать. Тониус в ответ сломал Фиверу еще одно ребро и нанес ему сокрушительный удар в правый глаз.

Скох зашатался. Карл прыгнул на него, но недооценил яростную решимость охотника. Фивер сумел достать его гортань, заставив задыхающегося дознавателя рухнуть на колени.

Скох снова пустился наутек. Как оказалось, переулок не ведет никуда, кроме как к забору, за которым начиналась артериальная трасса. Скох вскарабкался по задрожавшей сетке изгороди и стряхнул руки Тониуса, вцепившегося в его лодыжки. Охотник перевалил на другую сторону и спрыгнул на пролетную балку в десяти метрах над мчащимися машинами.

Он широко расставил руки и пошел по балке.

Карл последовал за ним, спрыгнув на узкую перекладину. Шириной она была не больше двух его ступней. Внизу ревели огромные транспортники и грузовики.

Скох увидел, что Карл не отстает. Он посмотрел вниз на то, как по всем четырем линиям трассы мчатся машины, и спрыгнул.

— Трон святый! — вскрикнул Тониус.

Удача это была или точный расчет, но Скох приземлился на крышу десятиколесного грузовика. Он успел вцепиться в покрывающую кузов сетку, прежде чем его сорвало бы воздушным потоком.

Карл тоже спрыгнул.

Хотя жесткое приземление и выбило из него весь воздух, но Тониус сумел остаться на крыше машины для перевозки рассыпчатых грузов.

Все вокруг тряслось. Ветер бил прямо в лицо. В опасной близости над головой раскачивались яркие дорожные знаки.

Карл стал пробираться вперед. Он с изумлением увидел, как Скох перескакивает с десятиколесника на крышу обгоняющего небольшого грузовичка.

Тониус распрямился и прыгнул в пространство, приземлившись на крышу транзитного омнибуса, идущего по внешней линии. Его металлическая крыша была плоской, и Карл соскользнул бы, если бы не успел схватиться за ветровой отражатель.

Скох на машине впереди поднялся на ноги и оглянулся. Он увидел Карла.

— Ублюдок… — пробормотал Тониус, пытаясь удержаться.

Грохочущие машины с такой неожиданностью сбавили скорость, что Карл чуть не слетел вниз.

Информационные стенды над трассой сообщили об аварии возле цирка Витни. Транспортный поток застыл. Карл спрыгнул с автобуса на крышу маленького частного транспорта, продавив ее. Он услышал возмущенные крики. Скох тоже продолжал двигаться, перебравшись с грузовика на восьмиколесник, а оттуда на лимузин.

Карл следовал за ним, перепрыгивая с одной медленно ползущей машины на другую, не обращая внимания на ругань водителей и гул клаксонов. Он чуть не поскользнулся, прыгая на транспортник, чуть не оказался под его колесами.

Чуть…

Скох скатился с крыши седана по лобовому стеклу на капот. Машина резко затормозила, и фургон, который она тянула, ударился о нее с громким лязгом. Снова заревели клаксоны. С того места, где стоял Карл, казалось, будто Скоха скинуло на дорогу.

Но нет… он уже взбирался по отбойнику артериальной трассы.

Карл взлетел в воздух, прокатился по крыше кабриолета и вскочил. Следующий прыжок, и он уже на крыше восьмиколесника, а там уже и на стене.

Карл пришел в бешенство и больше уже не рассуждал. Он черпал силы из неведомых доселе глубин самого себя.

Это была отвратительная сила. Темная, неприятная мощь. Но Карл Тониус не собирался тратить время на размышления об этом. Машины под ним снова набирали скорость, все громче ревя моторами. Карл взобрался до верха шестиметровой стены.

Он поднял взгляд.