— Мы все вооружены. А это уравновешивает любую исходящую от него угрозу.

Оценка Лацика оказалась очень приблизительной. Только на то, чтобы добраться до буровой Беринт восемьдесят восемь, ушло почти одиннадцать часов. Проводник винит во всем встречные течения и непредсказуемую аномалию, известную как Глубинный Поток. Странно слышать такое в мире, где предсказания стали наиболее ценным товаром.

Путешествие становится все труднее. Из всех звуков до нас долетает только вялое побулькивание кавитационной системы. Атмосферные модули лодки пребывают не в лучшем состоянии, поэтому внутри становится все холоднее, а воздух застаивается. Я ощущаю дискомфорт своих спутников, исходящие от них запах беспокойства и боязнь замкнутого пространства. Хуже всего приходится Мауд. Неожиданно проявившаяся клаустрофобия начинает угнетать ее уже на физическом уровне. Я не «надевал» Мауд раньше и не стану даже пробовать, пока не получу ее согласия, но я позволил себе мягко внедрить пси-зонды в поверхностные слои ее сознания и теперь борюсь с охватившей Плайтон паникой, воздействуя на частоту ее дыхания и замедляя ее пульс. Я использую метаболические процессы в качестве инструмента для борьбы со страхами.

Но как бы я ни сопротивлялся этому, ее сознание забивается в угол, точно больное животное. Я плаваю в поверхностных мыслях Мауд, среди мелких тревог и туманных опасений.

Я вижу чей-то след.

Он тщательно замаскирован, как будто кто-то двигался по снегу, заметая за собой следы. Настолько тщательно, что нельзя сказать что-то определенное без более серьезного внедрения, для которого сейчас не время и не место.

Но я догадываюсь, с чем имею дело.

Примерно два или три дня тому назад в ней побывало другое сознание. Отпечаток в голове Мауд Плайтон был оставлен куда более грубым вторжением, чем мое легкое, осторожное пси-прикосновение. В течение краткого времени она находилась под серьезным ментальным воздействием.

Но кто? И как? Другого псайкера я ни разу не почувствовал, а сама Мауд практически никогда не отходила от меня. Кыс не стала бы этого делать, да и зачем? Теперь страх начинает наползать и на меня. Что же я пропустил? Кто сканирует моих людей без моего разрешения? На Лацике блокатор. Что, если это не просто лишняя предосторожность? Он закрывается от внешних воздействий или просто что-то скрывает? Или…

Я пытаюсь успокоиться. След может оказаться ложным, может оказаться просто неправильно воспринятым побочным результатом состояния Мауд. Впрочем, ведь и ее беспокойство, как и внезапно открывшаяся клаустрофобия, может быть вызвано агрессивным вторжением.

На мгновение я открываю свое сознание, разбрасывая вокруг него сети. Я чувствую пульсацию сердец и разумов окружающих меня людей, и среди них твердый, непроницаемый отзвук Лацика. Все они на грани, все, кроме Ангарад, которая остается холодна и неподвижна, точно гладь пруда. Нейл нервничает, Бэллак и Карл закрыты и погружены в собственные мысли. Кыс чувствует мое вмешательство и оглядывается с озадаченным выражением лица.

— Все в порядке, Пэйшенс. Расслабься.

Нет, совсем не в порядке. Но что?

Я протягиваюсь за пределы подводной лодки, но море слишком холодное и пустое для того, чтобы я мог заглянуть далеко.

— Восемьдесят восьмая, — объявил Лацик.

Звук моторов лодки слегка изменился, когда пилот развернул судно и сбавил ход. Море над ними было теперь более светлым и лучистым.

Нейл сверился с мониторами на приборной панели и увидел широченное отверстие, искусственную полынью, прорубленную в ледяной толще. Беринт восемьдесят восемь являл собой грязную громаду, торчащую из полыньи, словно кинжал из раны. Нижние сочленения буровых установок уходили в непроницаемые глубины, поднимая наверх облака нагретого ила.

— Вокс ожил, — произнес Нейл.

— Буровой необходимо управлять флотилией подводных лодок, чтобы руководить добычей, — ответил Лацик.

— Тем не менее, помехи очень сильные, — добавил Нейл, покрутив рукоятки прослушивающих скопов и детекторов в попытках избавиться от помех и уменьшить интерференцию.

— Всему виной турбины буровых колонн, циркуляционные насосы и гидравлика, — ответил Лацик, — это если не вспоминать про то, что сигнал рассеивается и отражается в поднимающемся иле, не учитывать вибраций, распространяемых трубами, засасывающими добытую породу, и системами, не позволяющими дыре зарасти льдом. Море — забавное место. Под водой приходится привыкать к большому количеству помех и учиться не доверять сенсорам.

Он внес в маршрут корректировки, которые затем проверил сервитор. Лодка, разворачиваясь, медленно повела носом, ложась на новый курс, а затем устремилась от места раскопок и созданного им шумового облака.

Уже через пять минут они снова помчались подо льдом в более прозрачной, более холодной воде, направляясь на юго-запад. Грохот, издаваемый буровой, постепенно затихал вдали.

— Здесь холоднее, — сказал Нейл, сверяясь с приборами. — На шесть или семь градусов, и температура продолжает падать.

— Дело в том, что морское дно под нами стало понижаться, — произнес Лацик, бросивший взгляд на пилота, который кивнул в подтверждение его слов. — Мы только что покинули шельф Беринта. Восемьдесят восьмая занимается добычей руды на предельно возможной глубине. Мы вышли из просто глубоких вод в то, что у нас принято называть ПолноВодьем.

— Половодьем?

— ПолноВодьем, — с тусклой усмешкой повторил Лацик, — поскольку здесь нет ничего, кроме воды. Мы проплываем над истинной бездной.