В речах, звучавших на берегу Эльбы, с восхищением отмечался подвиг Советской Армии, вынесшей на своих плечах основное бремя войны с фашизмом. В канун капитуляции фашистского рейха в обмене речами обоих командующих выражалась надежда, что историческая победа человечества, озаренная светом Сталинграда и Эль-Аламейна, явится залогом такого же успешного разрешения проблем мира и безопасности, на что, добавим мы, так последовательно и неизменно направлена ленинская внешняя политика нашей страны.

И. С. Конев вручил О. Брэдли знамя гвардейской части, первой вышедшей к Эльбе.

В этот день советские и американские генералы и офицеры слушали английские, американские и советские песни. Брэдли аплодировал, но решил, что его надувают — перед ним не фронтовой ансамбль, как ему объяснили, а профессиональные музыканты и танцоры, переодетые в военную форму.

Когда И. С. Конев наносил ответный визит О. Брэдли, перед советским командующим выступили два американских солдата, игравшие на скрипке. Это были знаменитые Я. Хейфец и его сын, специально выписанные Брэдли из-за океана.

В своих воспоминаниях И. С. Конев рассказывает и о другом. На обеде, устроенном Брэдли, советский командующий увидел перед собой микрофон. Считая, что застольный спич пе заслуживает быть записанным и переданным, И. С. Конев попросил микрофон убрать. Ответив, что микрофон отключен, американцы преспокойно записали речь советского маршала.

А я до сих пор жалею, что не записал выступление маршала И. С. Конева в Торгау. Каждое слово, сказанное им сорок лет назад под Торгау, И. С. Конев мог бы повторить и сегодня — в назидание заокеанским поджигателям войны, а запись его выступления в эти знаменательные дни была и будет нужна для истории.

2 мая 1945 года над Берлином в двадцатый раз поднялся аэростат «АН-640» корректировочно-воздухоплавательного отряда, которым командовал капитан И. В. Страшков. Военные корреспонденты «Последних известий» на 1-м Украинском фронте П. Мануйлов и я подготовили тогда радиорепортаж о событии, которому суждено было стать примечательным.

На пленку были записаны боевая задача, поставленная аэростату, рассказ его командира о боевом пути аэростата от Кунцева, под Москвой, до Берлина, рапорт начальника летно-подъемной части лейтенанта Демина о результатах наблюдения.

Вот что зафиксировали последние кадры нашей записи.

— Товарищ капитан! Разрешите доложить результаты наблюдения.

— Докладывайте.

— Артиллерия противника себя не проявляет. Подсчитал до сорока двух очагов пожара в центре города. Мне с воздуха видно: центр города в развалинах, траншеи пусты, мимо колонн пленных идут наши войска. Знамя Победы — над рейхстагом; на Унтер-ден-Линден — наши полки и дивизии. Повсюду белые флаги. Нам, наверно, больше не придется подниматься над Берлином!

Все же аэростату Страшкова пришлось подняться еще раз. Помогая войскам 1-го Украинского фронта, освободившим Прагу, воздухоплаватели-корректировщики выявляли укрывавшиеся в лесах скопления эсэсовских войск, вскоре также сложившие оружие.

7 мая 1945 года… Пять дней назад пал фашистский Берлин. Но на автостраде, соединяющей его с Бреслау, у въезда в главный город Силезии еще сохранилась надпись: «Дорога обстреливается, останавливаться воспрещается». Только несколько часов назад эта надпись стала достоянием истории — гарнизон Бреслау капитулировал.

Восемьдесят один день шли осада и штурм окруженного города. Бреслау вместе с Глогау и Франкфуртом прикрывал столицу рейха. В подземных казематах крепости засел вооруженный до зубов фашистский гарнизон. Бреслау оттягивал к себе значительные наши силы. Ставка Гитлера взывала: «Деритесь, как русские в Сталинграде!» Но ходить за примером теперь можно было и поближе. В Бреслау гитлеровское командование вновь увидело тех, чьей доблести предлагалось следовать: защитники Сталинграда затянули стальную петлю вокруг крепости на Одере.

Мы на КП батальона саперов-сталинградцев майора трижды орденоносца Атамась, действующих в подвале взорванного дома. Свет от движка освещает офицеров, склонившихся над картой города. По подвалу гулко разносится голос московского диктора, передающего известия с фронта.

Саперы, взрывая двухметровые стены, поднимая в воздух тысячетонные баррикады, шагают сквозь разорванные каменные громады; по глыбам металла и кирпича продвигаются пехота и пушки. Шесть раз проникала во вражий тыл со взрывчаткой, толовыми шашками и бутылками с горючей смесью группа старшего сержанта Скаткова. Она выкурила осажденных из шести домов, превращенных в крепость. Пробравшись ночью в квартал, занятый гитлеровцами, сапер Гречко не успел к рассвету выполнить задачу и уйти. Он провел тридцать шесть часов в тылу противника, взорвал восьмой на своем счету дом, в котором держались фаустпатронщики, и благополучно вернулся.