— Понятно. Я как-то даже не задумывался над этим.

— Потому что ты больше нигде не учишься. — произнесла я с лёгкой завистью.

— Отучился уже, хватит. — он улыбнулся. — Ни учиться, ни преподавать, желания нет. — видя моё удивление и предвосхищая вопрос, Ваня добавил. — Я — историк.

Надо же, а я даже и не подумала бы.

Потом мы гуляли по набережной, разговаривая вроде бы и ни о чём особом и обо всём сразу. Так бывает, когда собеседник вызывает в тебе искреннюю симпатию и интерес. Он держал меня за руку и увлечённо рассказывал о своих планах и мечтах. Мне же происходящее казалось странным наваждением. Ваня всегда был для меня, прежде всего другом и внезапно возникшее притяжение пугало. Это даже вылилось в то, что внутри зародилась непрерывная дрожь, похожая на озноб. Но скрывая это от него, я пыталась и дальше слышать, отвечая, кивая, улыбаясь.

Остановившись на старом мосту через реку, он вдруг посмотрел в мои глаза и отведя в сторону выбившийся от ветра локон, произнёс:

— Я видел тебя в странном сне. Будто ты стояла у меня во дворе и указывала на небо, где появился образ моего святого покровителя. Как думаешь, может быть это какой-то знак?

Я честно пожала плечами в растерянности. Прежде ничего не связывало меня со святыми. Разве что бабушка пыталась водить меня в церковь.

— Не знаю…

— Замёрзла? — он встрепенулся, заметив мою дрожь.

— Да. Пожалуй, я пойду домой.

Не спрашивая, он взялся меня провожать. Даже одолжил куртку, чтобы я не мёрзла.

Когда дошли до моего дома, он сам спросил номер моего телефона, а затем коротко обнял меня на прощание и обещал позвонить вечером.

Уже оказавшись в своей комнате, я забралась в маленькое кресло с ногами и укуталась в плед. Что, чёрт возьми, со мной происходит?

Заснув неожиданно даже для самой себя прямо так, в кресле, я проснулась от чувства тепла. Внутри словно разгоралось небольшое солнце. Блаженно потянувшись, вытягивая затёкшие ноги, я открыла глаза.

— Привет.

Почему-то я ничуть не удивилась, встретившись с внимательным взглядом зелёных глазах. Не показалось странным и то, что он сидит прямо на полу напротив меня, упершись спиной в угол кровати.

— Привет. — откликнулся он устало.

— Что-то случилось? — я беззастенчиво подобралась ближе, садясь на пол рядом. Таким, по-человечески простым, мне его видеть ещё не приходилось.

— Нет, просто задумался.

— О чём?

— О времени. Его так часто не хватает. — он повернулся ко мне и будто осторожничая, кончиками пальцами дотронулся до моего лица. — И мы оба его заложники.

В этот момент зелёные глаза потемнели, и в них появилось что-то настолько щемящее душу, что, не выдержав, я перехватила его за запястье. Мужчина порывисто вздохнул и обнял, прижимая к себе и перебирая спутавшиеся пряди.

— Твои волосы пахнут ночным ветром. И звёздным небом ещё.

Видеть его таким действительно в новинку. Он сумел поразить меня до глубины души.

— Ло…

Ничего спросить я не успела. Он тихо зашипел, прижимая палец к моим губам.

— Просто посиди со мной немного.

Беспомощно кивнув, я расслабилась и прикрыла глаза. И устраиваться удобнее не пришлось. Почему-то в его объятиях и так уютно. Легко и тепло. Будто сейчас всё именно так, как и должно быть.

Кажется, он прав в своём странном желании. Предрассветные сумерки окутывали нас звенящей тишиной словно покрывалом.

И мне захотелось остановить время. Или потеряться на расстоянии между секундами. Остаться в этом маленьком мире, пронизанным тёплым светом.

— Учись защищаться от всех, кто идёт против тебя. — едва слышно прошептал Локи. — Даже от тех, кто на первый взгляд желает тебе блага. Их нужно сторониться в первую очередь. Всё потому что редко кто делает его бескорыстно. Даже тот, с кем ты сегодня гуляла. Его желания были настолько яркими, что ты восприняла его как свои…

— А как же ты? Ведь ты мне неправду сказал.

— Отчасти. Но с тобой на самом деле бывает забавно. — даже не видя его лица, я услышала, что сказал он это с улыбкой.

— Так в чём же дело?

Я ожидала всего, чего угодно. Думала, он не ответит мне. Но Локи прошептал, едва касаясь губами моего уха:

— В тебе.

По плечу и шее пробежали мурашки. О чём он? Я не хочу устраивать допрос с пристрастием, но как мне узнать правду?

— Однажды ты всё поймёшь и, возможно, примешь. — продолжил говорить он. — И я ничего тебе не скажу, как бы ни велико было искушение. Забавно, но я едва борюсь с ним. Поэтому, только одно запомни… — он легонько взял меня за подбородок и заглянул в глаза, будто собираясь поцеловать. — Я в тебя верю.

Я робко улыбнулась. Мне показалось важным тоже сказать кое-что…

— И я верю в тебя.

Герои какого-нибудь любовного романа непременно бы слились в поцелуе, полном отчаянной страсти и не выраженных на словах чувств…

А мы просто смотрели в глаза друг друга, где отражалась молчаливая благодарность. И больше ничего не было нужно. Сейчас в хрупкой тишине комнаты обесценивались мысли, слова и даже нерушимая чаша весов, где соизмеряются поступки, рассыпалась в прах. Всё это померкло в прикосновении двух душ, растянувшееся на одну маленькую вечность.