Шрифт:
– Поясни?
– Ты же проверяешь мою влажность, так?
– Проверяю. С тобой все в порядке.
– Может быть, они потому были недовольны, что я не была достаточно увлажнена?
– Ты испытывала дискомфорт от соития?
– Вначале обычно да.
– Вероника? Что значит, вначале обычно да?
– Там как-будто все сжималось, но когда мужчина заходил до конца — все становилось нормально.
– То есть ты мне хочешь сказать, что позволяла проникать в себя не смотря на боль?
– Борь, но это же все в прошлом, теперь, когда ты лечишь мой гормональный фон и проверяешь влажность, таких проблем уже не будет, так ведь?
– Не должно быть. Но я ведь не могу проверить влажность глубже, я же обследую тебя пальцами.
– А как еще можно обследовать?
– Только во время близости. Никакого другого способа нет.
– Нет, Борь, такой жертвы я от тебя не приму. Ты и так очень много для меня делаешь.
– Это не жертва, дорогая моя.
– И все-таки, Борь.
– Расскажи мне еще, ты была возбуждена во время проникновения?
– Да, конечно, я не ложилась в постель без желания.
– А возбуждение, Вероника?
– Возбуждение?
– Солнышко, ты не могла не знать все это время, что такое возбуждение. Или ты и со мной его не испытывала?
– Борь! Ну что такое ты говоришь?
– Мне казалось, что ты всегда меня желала.
– Да, конечно. Как ты можешь в этом сомневаться? Я любила тебя больше жизни. И безумно желала.
– Желала и возбуждалась. Я никогда не проникал в тебя на сухую.
– Да, конечно. С тобой все было иначе.
– Она сглатывает.
– Но потом был он … Он запятнал меня. Что-то там внутри испортил.
Борис мрачнеет.
– Ты позволишь мне тебе помочь?
– Как ты хочешь это сделать?
– Я буду проникать в тебя. И ты удостоверишься, что с тобой все в полном порядке.
– А если нет?
– Физиологически с тобой все в полном порядке, я делал ведь УЗИ, я проверяю твою влажность — ты изумительно реагируешь на мои касания. Единственное, что я не могу оценить, это насколько ты влажная внутри, в глубине, длины пальцев для этого не хватает. Ну и надо разобраться, почему ты зажималась вначале.
– Зажималась?
– Ты ведь сама сказала, там как будто все сжималось. Ты ощущала что-то подобное, когда я тебя осматривал?
– Нет. Ничего подобного. А может дело в позе, Борь?
Он мягко улыбается.
– Мы с тобой попробуем разные позы, чтобы понять, что не так.
– Разные позы?
– Ты ведь не будешь против? Я обещаю, тебе будет со мной хорошо!
– Я не буду против, правда. Но мне бы не хотелось обременять тебя собой.
– Вероника, ты меня не обременяешь! Я хочу тебе помочь.
– Но почему?
– Почему? Потому что ты сладкая, вкусная, красивая. Разве нужны какие-то особые причины, чтобы помочь тебе?
– Я не знаю. Мне просто не хочется, чтобы ты жалел меня.
– Это не жалость. Слышишь меня? Это не жалость!
– Ты наверное хочешь это сделать в память наших отношений, да?
Борис медленно кивает.
– Можно сказать и так.
– Пообещай мне только, пожалуйста.
– Да? Что пообещать?
– Когда тебе не понравится со мной, ты больше не будешь ничего делать. В конце концов, я уже не молода, и жила без секса, и дальше проживу.
– Это легкое обещание. Обещаю.
– Почему это легкое?
– Вероника чуть прищуривает глаза. Борис улыбается.
– Я знаю, что мне с тобой понравится.
– Ты еще даже не пробовал, а уже так уверен.
– Я все сделаю для тебя, а значит, ты получишь свое удовольствие. И потому я буду доволен.
– Хорошо.
– Шелестит она.
Глава 15.
Он продолжал приезжать ее обследовать до самых критических дней. Они больше не заговаривали о близости, да Вероника и не вспоминала. Может быть, Боря и передумал, так к чему все это. У нее все равно ни с кем не будет близости. Увидев утром кровь, женщина набрала Бориса.
– Борь, доброе утро, я не отвлекаю?
– Нет, как раз в пробке стою. Что случилось?
– У меня начались месячные.
– Боли, дискомфорт, недомогания?
– Нет, ничего такого нет.
– Я заеду вечером, на всякий случай.
– Я могу позвонить тебе, если что-то изменится.
– Я просто заеду и удостоверюсь, что с тобой все в порядке, договорились?
– Хорошо, я чувствую себя очень привилегированной пациенткой.
– А ты и есть такая пациентка. Моя самая особая.
– Мне повезло, спасибо.