– Давай.
– Она кивает. Проходят на кухню, Вероника кивает на стол.
– Поужинаем?

Он притягивает ее в объятия.

– Ты боишься меня, да?

– Нет.
– Она сглатывает.

– Боишься нашей близости, да?

– Тебе не понравится, Борь.

Он подхватывает ее на руки и несет в спальню. Усаживает на кровати.

– Ты позволишь мне самому решить, понравится мне или нет?

Она медленно кивает. Он оглаживает ее плечи, спину, тянется к молнии на ее платье.

– Мы попробуем прямо сейчас, не хочу, чтобы у тебя остались какие-то страхи и сомнения. А потом пойдем ужинать, хорошо?

– Как ты скажешь.

Он стягивает ее платье, оглаживает грудь, запакованную в белье.

– Красиво.

– Спасибо.

Он расстегивает и убирает лифчик.

– И все-таки ты боишься, девочка моя. Давай тогда я для начала проверю тебя.

– Да, конечно.
– Вероника поднимается и стягивает трусики. Возвращается к кровати и опускается на колени. Уже привычно чуть раздвигает бедра и открывается перед ним. Борис подходит ближе, расстегивает рубашку и брюки. Полностью раздевшись, мужчина опускает ладони на попку женщины. Гладит. Пальцы его уверенно проникают между губок и оглаживают.

Он склоняется над нею, обцеловывает шею, плечи, шепчет:

– Вкусненькая, сладенькая!

Вероника прикрывает глаза.

– Да, Боренька, да.

Тот скользит поцелуями по ее спине, обцеловывает попку, наконец, касается языком краешков ее дырочки. Нежно-нежно касается, облизывает и посасывает. Она не сдерживается, уже привычно плывет. Борис проталкивает пару пальцев и начинает ласкать внутри. Вероника едва выплыв из одного оргазма, погружается в следующий. Он высвобождает пальцы и удерживая губки открытыми наблюдает за ее сокращениями. Она приходит в себя от его восхищенного шепота.

– Сладкая моя девочка!

– Ты будешь проникать?
– Шепчет она, делая движение промежностью ему навстречу.

– Ты хочешь так?
– Он немного не уверен.

– Да.
– Выдыхает она, полностью уверенная, что из этой позы она наиболее открыта. Борис подводит головку уже стоящего достоинства к ее входу и оглаживает лепестки ею. Вероника стонет:

– Какой нежный!

– Да, сокровище мое, да!
– И он проталкивает головку внутрь.

Она шумно выдыхает, ощущая его проникновение. Мужчина опускает ладони на ее талию и чуть прогибает.

– Сладкая моя.

Она шире раздвигает бедра, принимая. Он толкается глубже. Вероника загнанно дышит. Борис останавливается на полпути.

– Боря?
– Он слышит в ее голосе страх.

– Да, маленькая моя?

– Ты не можешь, да?
– В ее голосе угадываются слезы.

– Тебе не больно?

– Нет, мне не больно.

– Ты не чувствуешь, что зажата?

– Конечно же нет.
– Шепчет уже ничего не понимающая Вероника.

– Мне хорошо с тобой.
– И он проникает глубже, резко и до самого конца. Она протяжно стонет. Борис наклоняется над нею, прижимается к спине, оглаживает грудь, животик, шепчет.

– Узенькая, сладенькая, горячая!

– Боренька!
– Шепчет она.

– Самая лучшая девочка на свете! Моя девочка!

– Да!
– Она прогибается сильнее, прижимаясь к нему еще ближе.

– А теперь я буду двигаться, малышка.

– Конечно же …

И Борис начинает свое восхождение, он ускоряется и ускоряется, ладони его оглаживают грудь и живот женщины, Вероника беспрерывно стонет. Ощущая, что скоро кончит, Борис проникает между ее губок и начинает оглаживать. Вероника больше себя не контролирует, плывет. Борис отпускает себя, проливаясь.

Когда она приходит в себя, то уже лежит в его объятиях, Борис покрывает поцелуями ее лоб, скулы, шепчет.

– Моя девочка! Как же мне хорошо с тобой.

– Хорошо?
– Голос ее не уверен.

– Мне очень хорошо с тобой, малышка. Очень!

– И мне, мне очень хорошо с тобой.

– Сегодня ты испытывала дискомфорт?

– Нет, но ведь ты проверил меня перед этим. И ты же сам сказал, что из этой позы я буду наиболее открыта.

– Но и проникновение мое самое глубокое.

– Да?

– Да, малышка. Я доставал до самой шейки матки.

– Надо же как, я никогда не думала о таком.

– Да, я уже это понял. Вообще-то я думал, что мы начнем с миссионерской позы.

– Думаешь, там будут теперь другие ощущения?

– Уверен.
– Он мягко улыбается.

– Тебе точно не было тесно и дискомфортно?

– Точно. Мне была приятна твоя узость. Ты узкая внутри, это настоящее блаженство.

Она довольно улыбается.

– Ты огромный, Борь. Я уже и подзабыла, как это с тобой.