– Рус?
– знакомый голосок раздался из-за прутьев одной из клеток.

– Я это, я, - от моей улыбки Яву заметно передернуло.
– Отойди маленько, щас буду делать выход.

Ключи в той кровавой мешанине, что осталась от охранников, мне искать было откровенно противно, так что я просто поочередно выломал несколько прутьев у каждой из клеток. Было это не сложно - прутья хоть и были стальными, но крыша и дно клетки, куда они крепились, были деревянными.

– Эм... Рус, - ламия, подползшая сзади, когда я возился с последней клеткой, неуверенно замялась.
– У тебя это... кинжал из спины торчит.

– Э?
– от такой новости я перестарался с рывком и железный прут, выскользнув из моей лапы, воткнулся в стену подвала.
– Где? Блин, Прима, что у меня там с организмом?

"Все сложно", - отозвалась та, пока я выковыривал из себя лишнюю железку. Хорошо хоть вошла только кончиком, а праны я поглотил достаточно, чтобы не беспокоиться о таких царапинах.
– "Ты много съел. Изменения еще идут".

– Да? Ну, замечательно, что сказать, - пробормотал я и кивнул ламии.
– Выводи девушек из подвала, а я и Лассах побеседуем с пленными.

Вскоре в грязном, пропахшем кровью подвале остались только двое закутанных в паутину пленных, арахна, я и Яванна, наотрез отказавшаяся уходить.

Пока паучиха приводила мужиков в чувства, я осмотрел подвал. Кроме десятка выставленных у стены старых клеток, тут обнаружился стол, пара жестких деревянных коек, от которых несло кровью и похотью, стол с набором инструментов начинающего мясника или закоренелого садиста, и прикрытый дверью лаз в углу, уходящий под уклоном куда-то глубже под землю.

– Ну и чем вы тут занимались?
– спросил я, присаживаясь перед пленниками и очаровательно улыбаясь. Мужик отчаянно побледнел и затрясся.

Это был полноватый мужчина лет сорока с обычным, ничем не примечательным лицом и богатой одеждой. Его товарищ явно был кем-то вроде телохранителя - подтянутый мускулистый парень лет двадцати пяти с черными глазами и волосами и косым шрамом через левую щеку. Одет парень был в кольчужный доспех, а на поясе пустовали ножны из-под меча и пары кинжалов.

– Я задал вопрос, вообще-то, - я прибавил негромкий рык для убедительности.

– Блин, снова вырубился!
– вздохнула арахна, глядя на закатившего глаза мужика.
– Рус, милашка, нельзя же так людишек пугать!

– Бл*, ну так получается. Хотя, я вроде и не сильно давил...
– почесал я когтями затылок.

– Да тебе и не надо, - фыркнула Лассах.
– Тебя проклятье так после каждого боя корежит или как?

"Прим, образ", - скомандовал я, уже примерно понимая что внеплановый прием праны неслабо мне аукнулся.Жупи послушно передала мне мыслеобраз, от которого у меня волосы начали шевелиться. Причем это не метафора - они реально задвигались, трясь друг об друга и издавая тихий шелест.

Среднего роста, короткие темные волосы, несколько худощавое, жилистое телосложение и ничем ни примечательное лицо с карими глазами - вот каким мне явил когда-то образ моего нового тела Перефир.

Прима показала мне сгорбившегося монстра в окровавленной одежде, человеческого в котором остался только силуэт. Из правого рукава изодранной рубахи торчала черная лапища с длинными пальцами, последние фаланги на которых плавно перетекали в трехсантиметровые когти, а из левого - уродливый черный обрубок десятисантиметровой длины. Измененная черная кожа покрывала руки уж до плеч, протянув свои полосы, как спрут щупальца, к шее и середине груди, а под ней выделялись красноватым свечением тонкие узоры вен. Челюсть стала намного шире и массивней, а полная клиновидных, слегка загнутых внутрь клыков пасть протянулась от уха до уха, оттеняя белоснежной улыбкой незабываемые глаза. Радужка почернела и стала настолько большой, что белок почти не было видно, и на этом фоне алыми угольками светились узкие вертикальные зрачки. Заострившиеся уши вызывающе торчали из-под порядком удлинившейся зализанной назад шевелюры, состоящей из толстых и жестких как проволока волос.

Во всем этом инфернальном облике я даже нашел пару плюсов - бандиты теперь будут сваливать, только завидев такое чудище,ао проблеме бритья можно было забыть навсегда, так как кроме волос, бровей и ресниц растительности на моем теле не осталось.

– Ну, тогда ты мне ответишь?
– обратился я к парню, отличающемуся более крепкими нервами.

– Мой хозяин тут занимался... недозволительными развлечениями, - скривившись, признался телохранитель.
– Он весьма уважаемый в городе человек и было бы очень неприятно, прознай кто о его наклонностях.

– Таких?
– кивнул я на стол с живодерскими инструментами.

– Нет, не настолько, - покачал головой тот.

– Хммм...
– арахна наклонилась к бессознательному мужчину и почти ласково пробежалась ноготками по его шее.
– Это кто же у нас такой попался?

– Кельм ла Орнэ, - вдруг подала голос Яванна.
– Один из городских судей.

– А там что?
– я махнул когтистой лапой в сторону лаза в углу.

– Не знаю, - пожал тот плечами.
– Мы в подвал никогда не спускались.