Собака у коттеджа заливалась лаем. Морган устремился к краю обрыва, петляя между оливами. Микали, без колебаний последовавший за ним, не отставал.

На землю уже спустилась почти непроницаемая тьма, и только горизонт пылал оранжевым пламенем. Морган достиг края обрыва и понял, что дальше бежать некуда. Целое мгновение его силуэт четко вырисовывался на фоне оранжево-золотого заката. Микали выстрелил на бегу. Пуля столкнула Моргана вниз. Он вскрикнул и исчез.

Микали заглянул в бездну. За его спиной раздались шаги, и из темноты возник Константин с дробовиком в одной руке и фонарем – в другой. Микали взял у него фонарь, включил его и направил на мрачные волны, бушующие между камней.

– Мальчик спит? – спросил он.

– Да, – кивнул старик.

– Хорошо. Доктор Рили приедет завтра утром из Афин на первом катере. Встретишь.

Когда Микали зашагал обратно в сторону террасы, старик бросил взгляд на темное море, перекрестился и побрел к коттеджу.

Примерно час спустя Жан-Поль Девиль вошел в свою парижскую квартиру после ежегодной вечеринки с коллегами – адвокатами по уголовному праву. Большинство из них решили продолжить праздник в одном из заведений Монмартра, очень популярном среди джентльменов средних лет, ищущих приключений. Девиль сумел элегантно ускользнуть.

Когда он снял пальто, зазвонил телефон. В трубке раздался голос Микали.

– Я уже целый час накручиваю диск.

– Я был на обеде. Какие-нибудь неприятности?

– Объявился наш друг из Уэльса. Он узнал обо мне все.

– Господи помилуй. Откуда?

– Понятия не имею. Однако мне удалось установить, что он ни с кем не поделился своими знаниями. Ему слишком сильно хотелось поквитаться со мной лично.

– Вы с ним разобрались?

– Без всякого сомнения.

Девиль задумался, наморщив лоб. Наконец он принял решение.

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, думаю, нам надо встретиться. Если мне удастся попасть на утренний рейс до Афин, то на Гидру я прибуду к часу по местному времени. Нормально?

– Отлично, – отозвался Микали. – Сегодня утром приезжает Кэтрин Рили, но ничего страшного.

– Разумеется, – согласился Девиль. – Пусть жизнь идет своим чередом. До встречи.

Микали налил себе еще коньяку, подошел к столу и открыл папку с информацией о Моргане. Он долго вглядывался в смуглое, изрезанное глубокими морщинами лицо, а потом швырнул папку в огонь, после чего сел за рояль, размял пальцы и заиграл „Пастораль" с невообразимым чувством и нежностью.

Почти всю жизнь Георгиас Гика ловил в море рыбу, а жил в том же крохотном домике, где родился семьдесят два года назад, в сосновом лесу над виллой Микали.

Четверо его сыновей в разные годы уехали в Америку, и только его жена, старуха Мария, всегда оставалась ему помощницей. Чтобы он ни говорил, она ни в чем ему не уступала и справлялась с лодкой не хуже мужа.

Дважды в неделю, отчасти для развлечения, отчасти ради дополнительного приработка, они, как обычно расставив ночью сети, выключали огни и пересекали пролив, чтобы в таверне на берегу Пелопоннеса взять груз контрабандных сигарет – товара, неизменно пользовавшегося большим спросом на Гидре. На обратном пути они выбирали сети. Успех сопутствовал им неизменно до того дня, когда Мария, включив мощные лампы для привлечения рыбы, увидела протянутую к ней руку и залитое кровью лицо.

– Господи, морской дьявол! – вскричал Георгиас и замахнулся веслом.

Жена отпихнула его в сторону.

– Отойди, старый дурак. Человека от нечисти отличить не можешь? Лучше помоги затащить его в лодку.

Она осмотрела Моргана.

– В него стреляли, – сообщил муж.

– Сама вижу. Два раза. С плеча содрано мясо, и вот еще, выше локтя. Пуля прошла навылет.

– Что нам теперь делать? Отвезти его в город к доктору?

– Зачем? – презрительно бросила Мария; как и для большинства старых крестьянок на Гидре, она отлично разбиралась в лекарственных травах. – Что такого может доктор, чего не могу я? И не забывай про полицию. Придется им сообщить, и тогда как мы объясним, откуда у нас сигареты? – Ее обветренное лицо сморщилось в улыбке. – Ты слишком стар для тюрьмы, Георгиас.

Морган открыл глаза.

– Что угодно, только не полиция, – прошептал он.

Старуха ткнула мужа в плечо.

– Видишь, он заговорил, наш морской пришелец. Давай поскорее доставим его на берег, пока он не помер у нас на руках.

Он видел, что они находятся в маленьком подковообразном заливе. Вдоль воды тянулся узкий песчаный пляж, с высоких гор спускался сосновый лес. Пирс из массивных каменных блоков выдавался далеко в залив. Подобное сооружение выглядело странно в таком глухом углу. Он не знал, что пирсу уже сто пятьдесят лет, и во время войны за независимость здесь стояло по двадцати вооруженных шхун, готовых пустить ко дну любое турецкое судно, беспечно приблизившееся к побережью Гидры.

Дождь перестал. Когда старик помогал раненому сойти на берег, тот разглядел в лунном свете несколько разрушенных строений. Он нетвердо стоял на ногах, и у него кружилась голова. Мария поддержала его. У нее оказались на удивление сильные руки.

– Не время падать, мальчик. Сейчас надо проявить силу.

Раздался чей-то смех. Морган с удивлением понял, что смеется он сам.

– Ты сказала „мальчик", мама? – переспросил он. – Я прожил почти пятьдесят лет – пятьдесят долгих, кровавых лет.