– Все, можем ехать!
– объявил я, подойдя к минивену и открыв дверь, откуда сразу повеяло кондиционированной прохладой.

– Наконец-то, а то я заждалась уже. Говорил, что быстро все сделаешь...
– Это красавица показывает характер.

– Милая, эти дела нельзя отложить на потом, - отвечаю ей, забираюсь в салон и закрыв дверь, сажусь рядом.
– За меня это никто не сделает, все нужно проверять самому.

Водитель и сопровождающий (он что, все это время сидел здесь?) слышат наш диалог, и в зеркале заднего вида я вижу улыбки. Ну да, пора начинать свой спектакль... Но от обращения «милая» Эва буквально расцветает, и я беру ее за руку.

– Сейчас приедем на место, радость моя, и все сразу решим.

Она целует меня в щеку и склоняет голову ко мне на плечо.

– Скорее бы... А то у меня от грохота голова второй день гудит.

Интересно, где там у них в городе этот клуб, далеко ли ехать?.. Что, уже? Наверное, я заснул по дороге, кресло уж очень мягкое, убаюкало...

Машина стояла на площадке у служебного входа в какое-то большое здание, единственное, что можно было отсюда увидеть — это длинная белая стена, и улица за весьма высоким ограждением из стальной сетки. Водитель и сопровождающий подхватили сумки, которые мы решили на этот раз не тащить сами, и повели нас извилистыми коридорами мимо служебных помещений. В конце концов, мы попали в большой зал, где нас ждали. Дежа вю...

– Можете называть меня Дон Рубио, - обратился к нам мужчина весьма представительного вида, с темными, но изрядно поседевшими волосами.
– Я хозяин этого клуба...

– А как он называется-то? Мы вошли со стоянки у служебного входа, и не видели, - решила спросить Эва.

– Он называется просто и незатейливо - «Гранд-Палас». А вы, как я понимаю...

– Эва Стар, это мой друг и партнер Алекс.
– Она снова ненавязчиво сверкнула колечком.

– Очень рад вас здесь видеть, мне о вас много рассказывали, - хозяин прямо-таки излучал радушие. Интересно, кто и когда успел ему «много рассказать», если все затеяли только пару дней назад? Или это опять один из «горизонтов событий», о которых мы ничего не знаем?

– Если вы в курсе о том, как она выступает, тогда вам может пригодиться вот что, - я протянул ему флешку, на которую он посмотрел с некоторым удивлением.
– Надеюсь, в вашем большом городе найдется типография или хотя бы фотоателье, в котором смогут отпечатать афиши ли объявления? Здесь есть образцы и фотографии нашей звезды, которые можно для этого использовать.

– А вы знаете толк в рекламе, - усмехнулся Дон Рубио.
– Сегодня же все сделаем. Для вас приготовлены два номера в нашей гостинице для особых гостей...

– Мы будем жить в одном номере, - не дала мне Эвелин даже открыть рот.
– Я не хочу надолго оставлять Алекса одного, - и сразу же обворожительно улыбнулась.

Местный «крестный отец» ухмыльнулся в седые усы, но ничего не сказал.

– Давайте сейчас посмотрим ваше оборудование на сцене?
– обратилась Эвелин к хозяину.

– Да, конечно, у меня сейчас весь специальный персонал на месте, - с готовностью ответил тот.

– Так, покажите освещение! Мне нужно знать, какое оно здесь, чтобы правильно выбрать костюмы для выступлений.

Хозяин усмехнулся, снова скрыв улыбку за пышными усами (ну да, наверное, в стриптизе костюм - это не самое главное, хе-хе!..), и скомандовал:

– Свет на сцену!

Тут же на полную мощность засияли прожектора, и сцену залил яркий свет.

– Понятно, давайте теперь точечное освещение на пилоны!
– это уже Эва.

Вмешательство местного начальства не потребовалось, главный свет тут же погас, и шесты по очереди стали освещаться разноцветными прожекторами, по отдельности и в разных сочетаниях, яркость лучей менялась от максимальной до едва видимой.

– Спасибо, все ясно, можно выключать, оставьте просто свет на сцене.

Калейдоскоп ярких огней погас, и сцену теперь освещали всего несколько лампочек, дежурное освещение, так сказать. Мы поднялись наверх, подошли к шестам, Эва по очереди осмотрела каждый из них, что-то сделала у основания первого и взялась за него.

– Может, я попробую проверить?
– спросил я.

Она кивнула, ну что ж, сейчас вы увидите то, чего лучше бы вы никогда не видели...

Весу во мне было килограмм на тридцать побольше, чем в ней, поэтому я и решил провести испытания лично. Если уж эта хреновина выдержит меня — то и под Эвелин вряд ли развалится. Ухватив трубу вытянутой вверх рукой, я обвил этот блестящий пилон правой ногой, а левой оттолкнулся от пола, это у них вроде как «карусель» называется. Труба начала вращаться, но тут же раздался дикий скрежет, как будто под сценой стал пробуждаться от долгого сна насквозь проржавевший Железный Дровосек. Все присутствовавшие в зале (в дверях стояли любопытные охранники) прямо-таки покатились со смеху, я тоже чуть не свалился с шеста на доски.

– Босс, смажьте это старое железо, иначе все зрители разбегутся из вашего заведения за пару секунд.

– А что, он еще и вращаться должен?!.. Не знал... Игнасио!
– позвал он кого-то из обслуги.
– Быстро организуй, пусть смажут чем-нибудь, только чтобы не пачкалось и сильно не пахло.

Кучерявый крепыш Игнасио задумался, чуть ли не с видимым усилием ворочая мозгами.

– Можно попробовать хорошую оружейную смазку, - подсказал я.
– Только выбрать такую, которая меньше течет.