Не знаю, связанно это с Марком или нет, но первое, что я почувствовала, когда вновь открыла глаза (предварительно умерев), так это одиночество. Говорил ли тебе Левиафан, что чувствуют вампиры в первые дни своей новой жизни? Чувствуют ли они так же, как я, пустоту и одиночество? Или может, это только моя депрессия после гибели Марка?

Я, правда, немного нервничаю перед вылетом. Знает ли Испания о существовании вампиров? Надеюсь, что меня там не сожгут! Знаешь, чего бы я хотела? Найти такого же как и я, влюбиться и жить с ним вечно. Хорошая сказка, да? Я постараюсь. Ведь самое главное в жизни – очень хотеть, неважно чего, главное пытаться достичь, и оно обязательно придет, возможно, в виде неописуемого счастья, мечты. Представляешь, оно придет прямо в твои раскрытые руки.

Дорогая Лилит, я поздравляю тебя с первым днем лета, оно обещает быть жарким, я говорю не только о погоде, но и о вас с Левиафаном. Прожив месяц с вами, я поняла, что вам никогда не будет холодно, вне зависимости от погоды. Вы горячая пара, я и не догадывалась об этом. Как бы я хотела иметь такое же красивое лицо, как у тебя, и такой же сильный характер. Вы с Левиафаном идеально подходите друг другу. Я желаю вам море, нет, океаны любви, много огня, греющего, а не обжигающего. И прекратите ругаться из-за пустяков. Они того не стоят. Я желаю вам реки терпения, почему, вы сами знаете.

Лилит, дорогая, не забывай меня. Ведь я не исчезаю навсегда, я еду всего лишь отвлечься, забыться. Обязательно навещу вас, как только смогу собраться с силами, чтобы вернуться, хотя бы ненадолго, в проклятый город.

Пока Лилит. Передавай привет Левиафану. Я обязательно напишу тебе, как только обстроюсь в Испании. Люблю. Целую.

Всегда твоя Жаклин.

Первое июня»

Лилит смахнула слезу и улыбнулась. Ей стало немного грустно, но душа радовалась, что в доме больше не будет еще одной женщины. Она радовалась, что они с вампиром снова вдвоем. Но ее расстраивала мысль о том, что рядом больше нет человека, с которым можно было бы поговорить. Как только Жаклин узнала о вампирах, как только сама стала такой, она сразу же исчезла из жизни подруги.

– Левиафан! – крикнула Лилит во весь голос.

Он был на втором этаже и, услышав истеричный вопль, сразу же спустился вниз.

– Это ты? – странным голосом спросила Лилит, услышав приближающиеся шаги за спиной.

– Я. Ты же меня вроде бы звала. Кого еще ты ожидала увидеть? – Левиафан как всегда паясничал, в свойственной ему манере.

Едва ступая, он оказался около стола.

– Я спрашиваю, твоих ли это рук дело? – размеренно дыша, уточнила она свой вопрос.

– Что именно? – Левиафан продолжал строить из себя непонимающего человека.

Лилит взглянула на него исподлобья и громко выдохнула.

– Вот это! – она ткнула ему, чуть ли не в лицо, письмо от Жаклин.

Левиафан превосходно изобразил удивленное лицо и с сосредоточенным видом вытащил лист бумаги из рук девушки. Он сел за стол, и минут на десять, погрузился в чтение. Лилит терпеливо наблюдала за вампиром.

Во время чтения его мимика постоянно менялась, но лицо ни разу не стало серьезным. На его лице отображалось все что угодно, только не то, что ожидала увидеть Лилит.

Наконец, дочитав письмо, Левиафан брезгливо швырнул исписанную бумагу на стол и пакостно улыбнулся.

– Даже Жаклин благодарна мне! Все могут сказать «спасибо», кроме тебя! – С геройским видом сообщил он, развалившись на стуле.

– Зачем ты так с ней? Чем она тебе помешала? Ведь она по твоей просьбе уехала, не так ли? – Спросила Лилит, проигнорировав его высказывание.

– О чем ты, милая? – Левиафан окинул девушку непонимающим взглядом, которая явно начинала раздражаться.

– Долго ты еще собираешься разыгрывать эту комедию, плохо отрепетированную и бестолковым сюжетом? – спросила Лилит.

– Какая комедия, милая? Какой сюжет? Почему ты просто не можешь подумать, что Жаклин уехала беспричинно и без чей-либо помощи. Женщины ведь всегда так поступают, в этом нет ничего удивительного. Как только получаете то, что хотели, вы исчезаете мгновенно.

– Господи, с тобой невозможно, Левиафан! Правда! Ты невозможен! Твоя речь невозможна! – Перебила его Лилит и совершенно бездумно и неожиданно для себя, швырнула в него кружку с горячим чаем.

Левиафан еле успел увернуться. Как она и хотела, его лицо стало очень серьезным, с легким оттенком злости. Он поднял кружку, поставил ее на стол, а заодно, и положил рядом отколовшуюся ручку.

– Ты что творишь? – абсолютно серьезным голосом спросил он, опираясь руками на стол.

Лилит отвернулась, потерев пальцами лоб. Почему-то вампир начал раздражать ее своим присутствием и монологами.

– Ничего! – буркнула она в ответ, даже не смотря на него.

– Что ты за моду взяла? Ты понимаешь, что это ненормально, когда женщина пытается поднимать руку на мужчину. Я не собираюсь терпеть такое отношение к себе! Меня прямо забавляет, что вы, милые дамы, старательно прикладывая все усилия, провоцируете. А потом, когда вы наконец-то получаете ответ, допустим в виде легкой пощечины или даже толчка, вы, с соплями и слезами, начинаете всех обзванивать, жалуясь, особенно мамам, что некий подлец вас ударил. Но причина, этого удручающего поступка, совершенно забывается! Лилит, если еще хоть один предмет пролетит перед моим лицом или какой-нибудь другой частью моего тела, я тебя уверяю, этот предмет полетит к тебе назад. И уж поверь мне, ты, в отличие от меня, не успеешь увернуться, и не вздумай потом даже думать о слезах! Просто предупреждаю, на будущее! Что вы себе там понадумали? Где написано, что только вы можете творить все, что ваша черная душонка пожелает. А мы должны закрывать на это глаза и глотать этот кал?