По одному только его взгляду было видно, что Левиафан злобствует, но внешне он старался оставаться спокойным. Все-таки как взрослый человек, одно он точно понимал – сколько бы ты не жил на свете, все равно станется что-то, что ты не умеешь или о чем не знаешь. Вот только все это должно быть не после блистательного выступления «Я все знаю и все умею».

– Я жду.

Он неотрывно смотрел Лилит в глаза, наблюдал, как радость и злорадство, потирая руки, массажирую ее мимику. Но Левиафан решил, что пусть девочка порадуется такой нелепой и мелкой победе.

– Сноуборд – доска, как одна лыжа, встаешь на нее двумя ногами и катишься вниз со склона. Все довольно просто…даже для тебя. Я не буду рассказывать тебе про равновесие, правильность постановки ног…Ты же умный, в процессе поймешь. Поедем?

– Теперь-то мы точно поедем. Не могу же я оставить позади себя то, чего не знаю, так и не познав это. Одевайся. Пойду, скажу Мормо, что мы ненадолго уедем.

Левиафан нашел своего друга на веранде на улице. Он стоял с кружкой кофе, смотрел вдаль.

– Я слышал. Конечно, езжайте. Узнай, что такое сноуборд, мне потом расскажешь.

Левиафан встал рядом с Мормо и тоже уставился вдаль. Он чувствовал атмосферу отчаяния, печали и утраты. Он чувствовал Мормо насквозь, его желание вернуть любовь, желание всегда, нет, вечно, быть с той, которую он чертовски любит.

– Забавно, но почему-то именно в общении с тобой, я чувствую себя крайне неловко. Знаешь, почему? Был бы я на твоем месте, я бы ненавидел меня. У меня есть то, отсутствие чего, превратило тебя в меланхоличное существо, которое не знает, для чего оно вообще еще передвигается. У меня есть женщина, которую я люблю…она рядом. И у меня есть слова поддержки для тебя – от того, что эта женщина рядом, я не чувствую себя счастливым…. Подумай об этом, Мормо.

– Нет, Левиафан, это ты подумай об этом. Подумай хорошенько, что такое счастье, какого ощущать себя счастливым. Подумай о том, как ты будешь себя чувствовать себя, если этой женщины вдруг не станет рядом. Что ты тогда скажешь? Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Готов ли ты сейчас отпустить ее? А?

– Нет.

– Коротко и ясно. Видишь, тут и думать нечего. Просто дай шанс нормальности заглянуть к вашим отношениям, может вам понравится адекватность. Может вы примите ее и посмеетесь потом над тем, какими дураками вы были.

– Ну, я готова! – Лилит выскочила на улицу.

Оба вампира тут же замолчали и перевели взгляд на девушку. Ну до чего же она была красивая! На ней был надет теплый костюм светло-светло серого цвета, вязаная шапка, толстая коса, спускающая ниже пояса, ботинки, похожие на луноходы Армстронга, перчатки, связанные из такой плотной и теплой нитки, что они казались больше на пару размеров.

Радость в глазах. Ее глаза сверкали, словно в них блистали падающие на солнце снежинки. Слегка розовые щеки, которые всего за пять минут, проведенных на улице, легкий морозец успел покусать.

– Мой сноуборд дома. Сначала нам придется заехать за ним. – Лилит схватила Левиафана за руку, прижимаясь к его плечу.

– Давай сразу в прокате два возьмем? У меня-то ничего такого нет, все равно в магазин ехать. – Настроение вампира поднималась, глядя на то, как радуется девушка.

– Окей. Поехали. Пока, Мормо! Не скучай.

Лилит побежала к машине, на ходу стаскивая рюкзак со спины. Левиафан неспешно побрел за ней, бросив едва заметную улыбку другу.

– А ты прав, пожалуй, мы попробуем познакомиться с адекватностью!

Мормо, услышав тихий шепот, тоже улыбнулся. Как бы не думал Левиафан, но Мормо не мог злиться на своего друга из-за того, что у него есть девушка. Мормо вообще не мог злиться. Испытывать злость – это было не в его стиле. Он считал, что растрачивать силы и энергию на такие негативные чувства, как злость и ненависть, глупым занятием. Он был рад, что у его друга есть такие отношения, что их пытаются реабилитировать, что ими интересуются, а не просто живут.

– Лилит, закрой окно, простудишься. – Левиафан неотрывно смотрел на заснеженную дорогу, ведущую за город.

– Да что с тобой? – не выдержала девушка. – Ты такой странный! Весь из себя заботливый, твой голос…мягкий и нежный. Ты улыбаешься, не пытаешься посмеяться надо мной, никого не убиваешь! Левиафан, ты сам-то здоров?

Вампир улыбнулся и бросил на девушку косой взгляд.

– Лилит, почему ты так странно воспринимаешь заботу о себе? Почему для тебя это так дико звучит? Почему ты считаешь дикостью заботу о тебе?

– Для меня это нормально звучит, Левиафан, когда такое исходит не от тебя. И забота от тебя…ну, не знаю, по меньшей мере – это странно.