– Нет, блин, который второй!

– Серьёзно?

– О, мой Бог…

– А, опять сарказм! – понял Саймон. – Профессор Такер, очень приятно, - мужчина протянул руку братьям, и те по очереди ее пожали. – Локи! – неожиданно Саймон вновь повернулся к Лафейсону. – Ты должен со мной спеть!

– О, нет.

– Никаких «нет»!

– Саймон, нет, - Локи уставился на преподавателя запуганным взглядом.

– Ну, пожалуйста! Я тебя вижу раз в несколько лет, а ты мне отказываешь?

– Я не готов.

– Ты всегда готов, - вновь повернувшись к братьям, Саймон зачем-то пошел к ним. – Знаете, этот парень мог бы иметь огромную кучу фанатов, но на кой-то черт выбрал другую профессию. Вы слышали его голос? Он – бог! Другого объяснения у меня нет! За два месяца…

– Три, - уточнил Локи.

– …За три месяца он достиг высот, которых достигают за пару лет! Если бы ты остался, - и Такер вновь зашагал к Лафейсону. – Если бы ты только остался! Буквально на год, и я бы сделал из тебя звезду, черт тебя возьми! Как?! Скажи мне – как? Как ты – человек с явным баритоном, – мог изобразить реальный и чистый фальцет*?

– Ты сам себе противоречишь. Фальцет по принципу не может быть чистым.

– Ошибка, Локи! Ты как всегда!

– Опять будем спорить?

– Скажи спасибо, что в наши внерабочие часы входили занятия лишь по фальцету…

– Я до сих пор ненавижу тебя за это.

– …И мы не поднялись на дискант*!

– Тогда ты бы мог сразу же меня кастрировать, а не мучать.

– Локи… Ну спой же со мной! Ребята же не зря тут стоят! – указав ладонью на оркестр, Саймон схватил Лафейсона под локоть и потащил к сцене. – Покажи своим друзьям, на что ты способен! И только не говори, что не помнишь слов!

– Я прекрасно их помню… Стоп! Ты что готовился?

– Конечно! Я же знал, что ты приедешь.

– Ты неисправим, - Такеру все же удалось затащить бывшего ученика на сцену. – Эй, там, наверху! Дайте второй прожектор!

– Мать твою! – яркий свет ударил в глаз Локи. – Прекрати устраивать шоу!

– А без этого никак.

– Зачем я только на это подписался?

– Потому что ты меня любишь.

– Ага, всем сердцем.

– Скажи еще, что это не так.

– Ты сам прекрасно знаешь, что нет.

– Отставить разговоры! – и вновь голос Такера накрыл всех присутствующих с головой. – Мы начнем или как?

– Что ты от меня хочешь?

– Со второго куплета, ты идешь бек-вокалом, после припев забираешь себе и красиво заканчиваешь.

– Нет уж, давай сначала.

– Только если ты не будешь фальшивить.

– Не обещаю.

– Ребята! – Саймон обратился к оркестровым. – Вы знаете, что делать!

– Можно я пойду погуляю? – заныл скучающий Бальдр, когда заиграла музыка.

– Ой, да иди ты куда хочешь! Только не теряйся, мне тебя еще на самолет посадить надо.

– Заметано! – и след младшего Одинсона тут же простыл.

Пока Саймон расправлялся с первым куплетом и припевом, Локи не сводил взгляда с Тора и, улыбаясь уголками губ, что-то беззвучно прошептал, но Тор так и не смог разобрать что.

– Давай, Лафейсон! Вступай! – Саймон одернул на проигрыше бывшего ученика. – На любимого своего потом налюбуешься!

Как только Тор почувствовал первые низкие вибрации голоса своего шефа, его кожа покрылась мурашками. Не смотря на то, что в куплете Локи исполнял роль бек-вокала, его голос пробирал до дрожи, до костей, забирался в самые потайные уголки сознания, во всяком случае Тор чувствовал это именно так.

– Твой припев! Давай! – воскликнул Такер и поспешил покинуть сцену.

Теперь оба прожектора были направлены на Локи, которому пришлось закрыть глаза от слепящего света. Припев в исполнении Лафейсона дался Тору еще хуже, чем куплет, так как Локи пел в полный голос, совершенно ничего не стесняясь, ни о чем не думая, тянул гласные, вел головой в такт мелодии, набирал полную грудь воздуха, всем своим видом показывал, что ему нравится все, что сейчас происходит, и Одинсон чувствовал то же самое. От Локи исходила невероятнейшая энергетика, передаваемая через жесты и голос, и даже тот факт, что рядом постоянно мельтешил до чертиков довольный Саймон ни на грамм не омрачал ситуацию. Звуки виолончели оглушали, добивали басами по оголенным нервам, барабанная туш пробиралась до скрытых уголков сознания, а Локи просто пел. Пел и отдавал себя сцене без остатка.

– Заканчивай, мой хороший! Не загуби!

Все же сумев поднять веки, Локи нашел глаза Тора, который был в полном оцепенении от увиденного. Одинсон больше не слышал ни музыки, ни голоса Локи, ни радостных взвизгов Саймона, а просто смотрел на своего шефа и одними губами прошептал: «Боже, я тебя так люблю, ты себе даже не представляешь».

– Великолепно! Прекрасно! Восхитительно! – ворвался в голову Тора голос Такера. – А ты отказывался! Как можно с таким голосом отказываться петь?
– но Локи ничего не отвечал и, глупо улыбаясь, смотрел на Тора. – Эм… Чувствую, Вас нужно оставить наедине… Оркестровые! Вон! Завтра в то же время! Вы это… В общем, я в столовой буду. Есть что-то захотелось.