На столике перед нами были экзотические фрукты и запотевший кувшин полусладкого недурственного вина. Обстановка была располагающая и расхолаживающая. Но расслабиться я не мог – меня волновало, что такого нам хотел поведать генеральный прокурор, для чего пришлось лететь час на вертолёте, лишь бы избежать чужих ушей.

– Все эти разговоры о врождённом неравенстве, – завёл хозяин яхты разговор издалека. – Ведь всё относительно. По большому счёту мы одинаковы вне зависимости от цвета кожи, волос или ботинок. Нельзя слишком сильно погружаться в предубеждения и забывать о том, что мы люди. И что суть каждого из нас – это неугасимая искорка вселенского пламени.

– Воистину так, почтенный законник, – поклонился Абдулкарим.

– Пусть духи и создали одних немножко совершеннее других, но это не повод рубить мечом. К сожалению, судья Рукомук Хитросплетённый всего лишь раб расовых стереотипов. Он слишком импульсивен и старомоден.

Абдулкарим кивнул согласно и воскликнул:

– Разрешите выразить обилие наших чувств и мыслей лаконичным языком моих доблестных предков?

– Пожалуйста, – согласился Генеральный прокурор.

– Закрыли нашего Тима по беспределу. И судья – волчара позорный!

– Вынужден согласиться с вашим смелым, но справедливым суждением. Но сделанного не изменить. Мы попали в прецедентную ловушку. Вы ведь в курсе, что теоретически ситуацию может изменить меморандум с подписями президента, судьи и прокурора?

– И мы хотим этого добиться.

– Не добьётесь. Это совершенно невозможно.

– Почему? – прищурился я.

– Можно немного лирики?

– Можно даже романтики.

– Что такое правовая система? Правовая система – это мышцы и жир государства. Если она перетяжелена, то весь организм становится неповоротливым и неуклюжим, а порой и вообще неподвижным. Иногда законы начинают перерождаться в злокачественные клетки – вроде они похожи на настоящие клетки, но пожирают организм изнутри и удаляются только хирургическим вмешательством. А хирургия – это очень плохо.

– Это революция, – кивнул я.

– Иногда да… Наша система очень сильно перегружена. Прецедентами, созданными по блажи судей. Безумными региональными законами типа ареста за езду на трёхколёсном велосипеде со скоростью больше ста километров в час или за распитие спирта из ведра. Творчеством верховных законодателей, каждый из которых мечтает угодить и избирателями, и тем, кто ему давал деньги на выборы. Так что по идее мы вообще не должны двигаться.

Я вспомнил анализ нашего компьютера текущей ситуации, который полностью совпадал со словами прокурора. И кивнул:

– Нам тоже это приходило в голову.

– Мы бы уже лежали на боку. Если бы не костыли.

– Какие костыли?

– Вы знаете, какую главную угрозу для общества озвучивает наш Демократический вождь? Правильно, коррупция. Ей объявлена беспощадная война. Она наказывается ссылкой на добычу водорослей. И всё равно, практически все чиновники в ней участвуют. Почему все? Где достойные подражания исключения в виде бескомпромиссных борцов за закон и порядок?

– А их совсем нет? – огорчился Абдулкарим.

– Не замечены. Причина в том, что кроме писанных законов существует устная правовая традиция.

– Что?!

– У нас закон существует в двух традициях – письменный, который принимается выборными депутатами на разных уровнях. Другой передаётся из уст в уста. И какой важнее?.. Конечно, важнее устная традиция. Это, как у вас говорят на Земле, отражение общественного коллективного бессознательно. Это и есть те самые костыли!

– И устный закон гласит, что можно и нужно брать мзду? – недоверчиво осведомился Абдулкарим.

– Он гласит, что существуют неписанные правила взаимоотношений между людьми, чиновниками. И так уже получилось, что судебная и прокурорская власть принадлежит враждующим политическим кланам.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил я.

– А дальше – предложи вы любую сумму, скупите всех и вся, но на одной бумаги подписи Верховного судьи и Генерального прокурора не появится. Таковы неписанные правила.

– И ничего тут не сделать? – нахмурился я.

– Тут – ничего…

Что же получалось! Генеральный прокурор объявил, что очень хочет нам помочь. И не может. Вот и вся конспирология. И стоило для этого трястись в вертолёте и бороться с прослушивающими устройствами, уходить о наблюдения?

– Но прошу учесть – я на вашей стороне, – торжественно объявил Генеральный прокурор. – И готов по мере сил оказывать помощь… Хотя долго это не продлится. Отставка скоро.

– Почему? – без особого интереса полюбопытствовал я.

– Клан не выделил средств на продление моих полномочий.

– То есть?

– Клан решил, что выгоднее прикупить пару должностей из экономического блока.

– Прикупить?!

– Неужели вы думаете, что должности раздаются просто так?

– Всё тот же негласный закон?