3.

Клазавская c утра и до полудня моталась по городу. Уборка и вывоз снега шли ни валко ни шатко. Приходилось убеждать, наезжать, упрашивать, подгонять.

Безенчук приказал использовать все ресурсы на вывоз снега, но средства не выделил. А где в конце года деньги найдёшь? А тут ещё и ветер и мороз. Она хоть и в машине, а выходить и подходить, разговаривать приходилось. Норковая шуба от холода на спасла. Продрогла. Заскочила домой пообедать и принять с устатку и морозца пару рюмок коньяка.

Торопясь покидала верхнюю одежду и проскочила в кухню чтобы поставить в микроволновку тарелку супа. Уже налила в неё пару половников и чуть на пол не опрокинула. На столе стояла бутылка "Хеннеси". Муж коньком брезгует. Может она с утра машинально поставила её, зная, что на улице не сладко? Так та наполовину пустая, а эта-то полная!

– Это тебе!
– Раздался тихий голос. От неожиданности, она резко на него повернулась и пулей, весь суп выплеснулся на голос.

– Валерик!
– Испуганно, словно узнав привидение, вcкрикнула она и бросилась стирать бляшки холодного жира с лица сына.
– Ты же в Европе. Вика когда родит?

– Вика уже...
– пробормотал он, и начал открывать коньяк.

– Как это?

– Она не хотела портить фигуру и ей сделали раньше...

– Кто, кто?
– Поторопилась она, подняв рюмку.

– Мальчик...

– Ты сыну не рад? Это же такое счастье!

– Он не мог родиться от меня. Штамп в паспорте не говорит о совместном проживании и не показывает сексуальные отношения. Она сама не помнит от кого залетела. Раз лесбиянка, то только от святого духа! Давай за встречу!
– Он стукнулся своей рюмкой о её и резко опрокинул в горло. Она, слегка, даже не отхлебнула, а, скорее, слизнула.

– Но ты-то как?

– Я увидел другой мир, замечательных, нежных, заботливых людей.
– Он начал снимать с себя майку, облитую супом.

– Дома Новый год будешь встречать? Отец-то обрадуется, а то...

– Мам, ну не заводись! Я в нашу дыру приехал и не из-за вас и не из-за Адрюсии... а чтобы доказать...

– Кто эта Андрюсия?
– Перебила сына Люсьен.

– Андрюша Гондин. Он же мне как жена был! А Вику он ко мне приставил, чтобы избавиться от меня. Более молодые и горячие были на подходе. Ругался на меня "Не долби как станок! Надо плавно ввинчиваться и вывинчиваться..." А теперь я узнал, что и он должен накручиваться и скручиваться. Хочу показать.

– Не посвящай меня в такие мерзкие подробности...

– Тогда я в душ пошёл.
– Он повернулся, перекинул майку через плечо и вышел из кухни.

Люсьен тяжело осела на табурет. Посмотрела на свою полную рюмку и вылила в стакан. Долила его до половины. Торопясь выпила и заплакала.

– Вот... ради этого... мы жили... рожали... воровали...
– бормотала она сквозь слезы под шум льющейся из душа воды. Смысл всей жизни был резко вырван и спущен в унитаз. Вырван он был давно, но сейчас прорвало реальное осознание этого. Что... как... зачем... для чего...

– Что делать?
– Посмотрела она в окно и сама ответила: Снег убирать!

Даже не закусив, не торопясь оделась и тихо ушла.

Ей предстоял не только контроль за уборкой снега. Жена олигарха уволилась, а кого поставить на её место, она не могла решить. Желающих занять место много, а вот работать одни или не могут, а другие ещё и не хотят.

Всё ещё всхлипывая, она спустилась к машине. Борис никуда не уезжал. Порывы ветра бросали сухой снег на её мокрое, от слёз, лицо. Она села сзади и достала телефон. Тома была дома.

– Ты, что обедаешь?
– Удивилась Люсьен. Тома, всегда, не торопясь, обедала после трёх.

– Да я и не высовывалась. Погода мерзкая.

– А уборка?

– Денег не дали. Через пару дней оттепель придёт, да и весь наш сельский район делают городским округом. Сегодня распоряжение пришло. Провести слушания с населением, одобрить, а депутатам проголосовать за объединение.

– Я с утра со снегом, в администрации ещё не была. А что там ещё?

– Зеленов - зам Безенчука прояснил что с 1 января мы уже должны стать городским округом. Так что у тебя всего несколько дней подруга.

– А чему ты радуешься?

– Остатки денег по бюджету можно налево пустить, у меня есть небольшой запасец, а у тебя?

– А я не знаю...

– Так Кпеченюшкина спроси. Он у Ксавеюха этим промышлял.

– Да он в запое!

– Тогда ничем помочь не могу. Сама решай.

– Да что мне решать? Я уже на пенсии...

– Не прибедняйся. Ты молодая пенсионерка, президент выход на пенсию чиновникам продлил, так что тебе пахать не перепахать, это я могу на пенсию свалить, мне уже семьдесят два в феврале стукнет.